— Будем надеяться, Брэнди с ним. Я не хочу дважды мусолить эту историю.Джейн потянула руку Джона, чтобы он остановился.— Джон, нельзя, чтобы Брэнди рассказывала об этих фотографиях. Она ведь захочет, и мы должны ее остановить.— Я знаю. Вопрос в том, как?— Во-первых, мы пока ей ничего не расскажем, — Джейн нахмурилась, размышляя. — А значит, не расскажем и Генри, он ведь ей все передаст. Если бы как-то отправить их обоих отсюда…Джон сгреб ее в охапку, поднял на добрый фут от пола, поцеловал прямо в губы и опустил.— Ты гений.— Да, я знаю. И поэтому ты меня любишь, — слегка озадаченно ответила Джейн. — Что я сказала?Он снова взял ее за руку.— Только подыграй мне, потому что я собираюсь импровизировать. Знаешь, я ведь писатель. Я великий лжец. Потом я несколько часов буду не в себе, зная, что мы упустили такую возможность проучить ублюдка, а ты станешь меня утешать — у меня есть несколько предложений как, — но сейчас нужно защитить Брэнди. У тебя с собой мобильник?Джейн залезла в сумочку, вытащила телефон и протянула Джону.— Кому ты хочешь позвонить?— Джиму Уотерсу, — Джон вытащил из бумажника визитку телекомментатора. Набрал номер, нажал кнопку и поднес телефон к уху. — Один гудок… два гудка… Джим, алло, я так рад, что поймал тебя. Это Джон… Джон Романовски, помнишь? Нет? На берегу вчера вечером. Высокий, — он поднял ладонь над головой. Затем поморщился, глядя на Джейн. — Волосатый.Джейн прижала ладонь ко рту, чтобы не захохотать. Джон сверлил ее глазами.— Ну, теперь вспомнил? Да, да, это я. Хорошо, хорошо. Слушай, планы поменялись. Брэнди сможет встретиться с тобой только после пресс-конференции, ладно? На том же месте в другое время. Понял? Класс! Блеск! Чао-какао.— Блеск? Чао-какао? — повторила Джейн, когда Джон закончил разговор и вернул ей телефон. — Я думала, ты бросил играть в чудака.— Он решил, что я агент Брэнди, даже не вспомнил мое имя, и я подыграл, изобразил Голливуд, — сказал Джон, когда они уже шли к «Синему кабану». — И, да будет тебе известно, он тут же ответил: «Бонжур-тужур». Неудивительно, что его не берут на телевидение.— Ладно, значит, мы избавились от мистера Уотерса. Как избавиться от Брэнди?— То же самое. Но в этом случае поменяет расписание Джим Уотерс. Как только телекамеры упакуют, я скажу ей правду.Джейн потянула за руку, чтобы он снова остановился.— Блестяще, Джон. Но это временная отсрочка, и ты это знаешь. Брэнди просто выберет другое время для заявления.Он кивнул:— Знаю. Я покажу ей свои материалы по организации Харрисона, все, что есть, и пообещаю их обнародовать. Куда быстрее, чем феды, это точно.— И сложишь голову на плахе, если не сумеешь все доказать, — у Джейн душа ушла в пятки. — Ты можешь потерять все.— В таком случае тебя никогда не обвинят в том, что ты вышла замуж из-за денег, — Джон пожал ей руку. — Пойдем. Принесем Генри и Брэнди новости об изменениях и перекусим. Чувствую, мы пропустим обед. Сколько времени?— Почти три, — сказала Джейн, глядя на часы. — Заявление назначено на пять. Будем смотреть?— По телевизору в номере. Все четверо. Будет прямой эфир. Не хочу, чтобы Брэнди попала к микрофону, пока мы не расскажем ей, что происходит.В половине пятого Банда Четырех — или Любители, как их назвал Кевин, — собралась в люксе Брэнди.Брэнди подпиливала ногти и наносила на них светло-розовый лак.Генри читал книгу.Джон шагал.А Джейн надеялась на чудо.— Пора, — Джон включил телевизор. — Приготовьтесь, вас будет тошнить.На улице начало моросить, и подиум поставили в столовой, прикрепив к нему двенадцать микрофонов. Диллон тем временем улыбался в камеры.Он представил своего начальника не более чем в десяти тысячах хорошо подобранных душевных слов и отошел, уступая место Харрисону. И вышел сам сенатор, во всей своей седовласой, зубно-короночной красе. Он помахал толпе, поблагодарил за аплодисменты, поблагодарил приглашенных гостей.И выдержал паузу. Эффектную. Джейн пришлось признать — он умел быть эффектным.Все знали, что происходит. И на этот раз Обри Харрисон говорил кратко и ясно.— Сегодня я выдвигаю свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов! Вы услышите мои обещания, и я хочу заявить: я держу слово!И тут желание Джейн исполнилось.— Брехня! — раздался женский вопль с дешевых мест. — Ты не приходишь на свидания!Диллон Холмс взлетел на подиум:— Пожалуйста, выведите эту женщину.— Вот еще. Три часа! Три часа я ждала под дождем. Я отказала всем, кто хотел меня подвезти, и, когда поняла, что он не придет, мне пришлось идти домой пешком.Харрисон пытался накрыть микрофоны рукой, но их было слишком много, и в некоторых раздались слова:— Ты же обещал позвонить ей. Осел!Джон сел на кушетку рядом с Джейн и прошептал:— Спроси меня, верю ли я в Санта-Клауса, солнышко. Спроси, и я отвечу «да».— Ш-ш-ш, — она замахала на него. — Смотри, повернули камеры. Кто она?Будто бы услышав вопрос, молодая женщина произнесла в микрофоны, направленные к ней:— Меня зовут Шейла Несквит, и я старшая официантка в… ну, неважно, где, потому что я уволилась сегодня утром. В прошлые выходные сенатор Обри Харрисон пригласил меня в отель, где я провела с ним ночь. И я могу это доказать.Кто-то почти уронил штанговый микрофон девушке на голову. Хлопнули вспышки. Огромные прожектора перетащили поближе. В банкетном зале начался переполох.И все это время мисс Несквит широко улыбалась в камеры — так, что было видно жвачку.— Давай, девочка! — сказала Брэнди, сжимая кулак. — Черт, испортила ногти, — добавила она, глядя на лак, размазавшийся по ладони. — А, теперь все равно. Генри, милый, сделай погромче.— Да, конечно, — Генри увеличил звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81