Нас обставят.
— И это волнует тебя? Проиграть какую-то игру в кегли…
— Матч, — поправил Куинн. — Нет, меня это не волнует. Однако Бренда и Гарри — игроки высшей лиги, судя по их специальным шортам и собственным туфлям и мячам, так что, вероятно, пиво покупать будем мы. Ты захватила кошелек?
Шелби уже заплатила за прокат туфель и за входной билет. А теперь пиво? Ей пришлось бы проработать два часа или даже больше, чтобы получить такие деньги.
А потом она улыбнулась. Да. Ей придется работать, чтобы тратить деньги. Ничего не просить у Сомертона. Не вынимать кредитную карточку. Не просто тратить, а не задумываться при этом, что и сколько она может позволить себе.
Как чудесно!
— Конечно, — ответила Шелби, сдержав желание утереть ладонью нос, как это делала Табби, и тем самым показать, что она своя в доску. — Я с радостью заплачу свою долю. Ну а сам-то ты хорошо играешь?
— Хорошо, Шелли. — Куинн соединил ладонь Шелби со своей, измеряя длину ее пальцев. — Я многое умею хорошо делать.
Пальцы Шелби закололо иголочками. Желудок свело. Колени подогнулись. К ней клеились. Точно. Только сегодня днем она услышала, как об этом говорили девчонки-подростки, обсуждая свои свидания накануне вечером. Да, именно это с Шелби сейчас и происходило. К ней клеились. Этот высокий, темноволосый, роскошный мужчина. Мужчина, не знающий, что она стоит тридцать миллионов долларов. Мужчина, который, возможно, клеится к ней потому, что находит… красивой.
Или не очень красивой.
Это тоже не так уж плохо.
— А как… как мы подберем для меня мяч? — спросила Шелби, когда Куинн отпустил ее пальцы и склонился над стойкой с мячами, пряча удовлетворенную улыбку. Она забыла его имя? О малышка! Ты заплатишь за это.
Он попробовал один мяч, вставил в углубления пальцы, счел его подходящим по размеру и передал Шелби.
— Вот, попробуй этот.
Она взялась за мяч так же, как это сделал он. Куинн убрал свою руку, и мяч упал на пол, едва не ударив его по ноге.
— Эй! Ты должна держать мяч.
— Как? Эту тяжелую штуковину? Не смеши меня. Это невозможно,
— Нужен полегче. — Куинн положил на место черный мяч, который уронила Шелби. В конце концов он нашел для нее детский мяч, с нарисованными на нем большими красными и синими треугольниками, но Шелби не поняла этого. Она просто сказала, что этот очень миленький.
Ах богатые! Отправь их в реальный мир, и они не продержатся там и пяти минут. Куинн не успел задуматься над тем, что не добавил свое обычное «и отвратные».
Он наслаждался. Наслаждался по-настоящему. Прямо как на балу. Возможность лицезреть, как Шелби скидывает свои туфли от Прады и обувается во взятые напрокат, стоила поездки в Восточный Вапанекен. Но, когда Гарри вышел на дорожку, низко наклонился над бело-зеленым мячом, разбежался, послал его вперед и сбил все десять кеглей, Куинн громко рассмеялся.
— И я должна это сделать? — спросила Шелби, вцепившись в его руку. — Я не могу этого сделать. А ты?
— Скоро увидим. — Куинн оторвал ее пальцы от своей руки и пошел на исходную позицию, к своему мячу. Через несколько секунд Бренда записывала его результат, а Гарри помахал ему, когда он шел на свое место.
— Эй, он же наш противник, ты не забыл? — пожурила жениха Бренда, на что тот лишь подмигнул и улыбнулся.
— Вот так, хорошо. А теперь смотри на кегли. Смотри на них пристально, Шелли. Сердито. Они — враги. Они — те, кто пролезает на парковку у тебя под носом. Они — твоя учительница из третьего класса, которая стояла перед твоей партой, объясняя задание и брызгая на тебя слюной. — Шелби обернулась и взглянула на Куинна.
— Моя учительница в третьем классе была душкой. Она никогда такого не делала.
Куинн развернул ее в сторону кеглей, взяв за локти и обдав теплым дыханием ее ухо.
— Работай со мной, Шелли, работай со мной. А теперь, расслабь плечи. То, что ты собираешься сделать, — просто. Вправо, влево, вправо, бросок. Запомнила?
— Вправо, влево, вправо, бросок. Хорошо. Ну а что с мячом?
Куинн вздохнул. Задача не из легких. Особенно когда на тебя веет ее духами, сладким запахом светлых волос, упавших на щеку.
— Подними мяч вперед, прямо перед собой, на слове «вправо». Опусти вниз, сбоку от себя, на слове «влево». Заведи его назад на слове «вправо», брось на слове «бросок». И еще, Шелли, не отпускай его, пока не добежишь вон до той отметки, поняла? Ни когда заведешь мяч назад, ясно? Я уже не так скор на ногу, как раньше. Хочешь попрактиковаться без мяча?
Шелби помотала головой. Вправо — поднять. Влево — опустить. Вправо, назад — не выпускать. Бросок — бросить. Ей есть чем заняться, что запомнить и без нависающего над ней во время тренировки Куинна. Когда он так близко от нее, она чувствует тепло его тела, чувствует его бедро сзади на своей ноге. Закрыть глаза и представить, как оборачиваешься к Куинну, оказываешься в его объятиях и пускаешься в безумное приключение, о котором и не мечтала до сегодняшнего вечера.
— Ну хорошо. Пусть бросает, — сказал Куинн, отпустив Шелби, и подошел к Бренде, которая сидела за столом и вела счет. — Будьте готовы пригнуться, друзья, — посоветовал он приятелям, и Шелби, услышав его, снова напряглась. Поцеловать Куинна Делейни? Ха! Да он ей даже не нравится!
Она ему покажет. В конце концов, это всего лишь мяч. Всего лишь несколько кеглей. Всего несколько кеглей в пяти милях от мяча, который все еще у нее в руках. Зажат у нее в руках.
Шелби чуть расслабила пальцы, сделала глубокий вдох и двинулась вперед.
Вправо — поднять. Влево — опустить. Вправо, назад не выпускать. Бросок — бросить. Бросить!
Она наконец отпустила мяч, и он взмыл в воздух почти вертикально, пролетел футов десять над дорожкой и наконец с глухим стуком упал на доски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85