1930) — владелец бейсбольного клуба «Нью-йоркские янки».

, и чуть-чуть Солнышка Мэри «Солнышко Мэри» — героиня бродвейского мюзикла «Маленькая Солнышко Мэри» (1959), хозяйка постоялого двора: у нее добрый нрав и она старается всем угодить.

, поскольку Табби достаточно умна, чтобы не показывать Стейнбреннера.— Книжка тут ни при чем, Табби, — Мэгги встряхнула льняную салфетку, которой впору было бы прикрыть небольшое кресло, и кинула себе на колени. — Мы сегодня вообще не будем о ней говорить. Глава десятая. Намек ясен?— «Деталь А в отверстие Б», по твоему гадостному выражению? Намек ясен, можешь не продолжать. Ну а как с доктором Бобом?— Все как обычно. Я пришла, поплакала, пожаловалась, а ушла с мыслью, какого черта приходила, — Мэгги взяла огромное меню у другого официанта, который появился позади столика, предупредительный, словно налоговое извещение в январе или же охотился за большими чаевыми. И то и другое выманивало деньги. — Спасибо. Вы будете нас обслуживать?— Нет, мисс. Вас обслуживает Джаред. Я Колин, помощник.— И чем же вы помогаете? Приносите напитки?— Нет, мисс. Я рассказываю о персонале. Мэри поможет вам определиться с вином, а Дункан кратко опишет специальные предложения.— Ладно, понятно, — сказала Мэгги и скорчила рожу Табби, когда Колин удалился. — Что-то вроде теста, да? Он вернется через десять минут и проверит, как мы запомнили имена. Кто больше всех запомнил, тот бесплатно получит французский луковый суп. У тебя есть время, Табби? Я обещала Стиву, что встречусь с ним в восемь, когда у него перерыв.— Ах, любезный лев-тенант Венделл, как его зовет Алекс. Вы все еще встречаетесь?— Если это можно так назвать. У детективов по убийствам еще более адский труд, чем у писателей. Он кого-то выслеживает уже примерно месяц. И каждый раз, как мы встречаемся, у него на одежде сахар от пончиков.— Да, но он тебе нравится.— Он мне нравится, — произнесла Мэгги с улыбкой. — Но между нами ничего нет. Я пишу любовные сцены по памяти, Табби. И вообще, у нас бывает примерно час времени, если только я не опаздываю на встречу. А где Берни?— Она как раз звонила несколько минут назад. Говорила что-то про Венеру Бут Симмонс и критический обзор от Леди Шпильки, который пришел по электронной почте, когда она уже уходила из офиса.— Да ты что… — Мэгги подалась вперед, тут же забыв о своих проблемах. — Ах, Леди Шпилька. Всеобщий нелюбимый интернетный критик. И как тебе показалось, Берни была довольна или раздрызгана? Хотя бы намекни.Табби заложила за ухо светлый локон и склонила голову, вспоминая тот телефонный разговор.— Я бы сказала — раздрызгана. Хотя нет, я бы так не сказала. Это ты так сказала бы. Она была взбудоражена. Вот.— Отлично! — воскликнула Мэгги, ударяя кулаком в воздух. — Венера получила разнос. Давай поскорее закажем и поедим, и я пойду домой просмотреть этот обзор в Интернете. Бог мой, она отделала Венеру Сисястую. А я-то уж было подумала, что день прожит зря.— А еще есть история ее продаж. Ей гарантировано как минимум шесть недель в первой десятке «Нью-Йорк Тайме», что бы там ни говорили критики, — заметила Табби, пробежав пальцем по списку салатов. — А если ты думаешь, что критика имеет значение, то «Все о романе знает Роза» в своем обзоре поставила этой книге пять поцелуев и Большое Сердце. Только подумать, что вы с Венерой были друзьями.— Ну да, были, — Мэгги вставила сигарету в маленький никотиновый ингалятор, глубоко затянулась, задержала воздух и выдохнула, снова скорчив рожу. — Это совсем другое. Мне все равно, что там говорят, но это совсем другое.— Слушай, могла бы уже и бросить, — сказала Табби. — Скоро в Нью-Йорке не останется ни одного места, где разрешается курить. Рестораны, бары и так далее.— Знаю, — ответила Мэгги, снова затягиваясь. — Поэтому я и купила эти штуки. Доктор Боб думает, что с их помощью я бросаю курить. Этот человек порой бывает таким наивным. Но пока что они удерживают меня от того, чтобы с воплем ринуться в ночь, не дожидаясь десерта.— Это не слишком полезно для здоровья, — нахмурилась Табби.— Жить под мостом тоже вредно. Я, знаешь ли, не могу писать без сигареты. Как мой агент, ты вообще должна их мне покупать.— Или железные легкие, — добавила Табби, но очень тихо.Мэгги ткнула в открытое меню.— Весенний салат? Нравится ли мне весенний салат? Ладно, пусть будет, — она захлопнула меню. — И, если говорить о Сисястой, мы никогда не были друзьями, даже когда она была обычной плоскогрудой Верой Симмонс. Я думала, что она моя подруга. Наверное, у доброй половины ГиТЛЭРа следы на спине от того, как Вера по ним карабкалась.— Опять поносишь моего автора, Мэгги? — Верни скользнула на свободное кресло. За ней шел Колин (или Дункан?), он принес маленький серебряный поднос с двумя двойными скотчами, которые поставил перед ней. — Спасибо, дорогуша. Не забывай доливать.— Видишь? — пожаловалась Мэгги. — Она может напиваться где угодно. А могу я курить где угодно? Нет.— От выпивки еще ни у кого не бывало рака, — заявила Табби и прикусила язык, поскольку Верни стрельнула в нее взглядом, в котором читалось паническое «заткнись».Но было поздно.— Конечно. Курение — причина всего на свете, начиная от рака и кончая псориазной депрессией. Медики твердят, что все от курения, конечно же, от курения, и удивляются, почему мы им больше не верим, — Мэгги яростно уставилась на свой пластиковый мундштук. — А вождение в пьяном виде никого не убило. Ожирение никого не убило. У пьяниц есть бары, у обжор — фастфуды, но никто не позволит держать бар или ресторан только для курящих. Это дискриминация, и я готова носить футболку с такой надписью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82