– Какие мальчики! Ты представляешь, что они будут с тобой вытворять? Хоть что вспомнить-то будет – а то будешь сидеть на завалинке через десяток лет и тосковать: эх, и дура же я была, такие возможности упускала… А? А еще – на старости лет, как узнаешь, что твой красавчик тебе рога ставил направо и налево, вот тебе обидно-то будет! Они, когда помирают, об этом рассказывают. На этом, как его, на смертном одре. Или одере…
– Это из личного опыта? – холодно осведомилась Ирина.
– В кино видела, – нимало не смутившись, заявила Вика. – Да какая разница! Вот, вроде весь правильный, хороший, а потом ка-а-ак выдаст все! И секретарши, и массажистки, и… и… короче – ужас! Вот обидно-то будет!
– Это ты про моего?!
– Да ну не про своего же! Мой уже на ладан дышит. А твой – ого-го мужчинка, такой любую бабу…
– Никогда, – Ирина даже не сочла нужным возмутиться – вопрос решенный, чего с дурочкой спорить? – Мой – никогда в жизни. Он меня боготворит. И не без основания, сама понимаешь…
– Да так-то оно так, но… они же, мужики, все на одну колодку, – компетентно заверила Вика. – Как юбку увидит – все дыбом встает, даже галстук, про все забывает. Не обидно будет, что он – ага, а ты – ни-ни?
– Дура-дура, в лес подула, сено ела, одурела, – скороговоркой выпалила Ирина. – Правильно, они все кобели… Но что касается моего – никогда. Ты поняла? Ни-ког-да! Представишь доказательства – я тебе свою дачу подарю. Это не шутка. Еще какие аргументы?
– Ну какие тут могут быть аргументы? – Вика вдруг взмолилась:
– Голубушка! Ласточка моя! Да ты не говори сразу «нет» – ты подумай хотя бы с минуту. Представь себе, как это будет…
Ирина закатила глаза и ради приличия умолкла на минуту, прислушиваясь к шуму мотора за окном – прибыла несносная Верка на ее машине. Интересно, каков результат – с маслом или как?
– Мне бы твои проблемы, Викуша, – пробормотала Ирина, удаляя телефон от головы. – Мачо, говоришь… Хм!
Да, как это ни покажется странным, Ирина Викторовна – красавица, умница, светская стервоза, каких поискать, – на протяжении всей совместной жизни с супругом ни разу ему не изменила. Хотя условий для амуров было – хоть отбавляй. И средства позволяли, и возможности все имелись, и – абсолютно точно подметила ласковая толстуха Викуша – мужики штабелями падали к ногам, вились вокруг, справедливо полагая, что дамочка с такой внешностью непременно должна пользоваться ею в полном объеме…
Нет-нет, не подумайте плохого – Ирина во всех аспектах совершенно нормальная женщина, и ничто человеческое ей не чуждо. При виде любого здорового симпатичного мужика, который отвечает определенному своду специфических требований (хорошо пахнет, уверен в себе, уважает женщину, умеет говорить, еще больше умеет слушать, наделен юмором и самоиронией, независим, горд и великодушен) и смотрит с красноречивой нежностью, у нашей красавицы сладко обмирает сердечко, начинают блестеть глаза, горячая волна дисциплинированно разливается в низу живота, а губы слегка набухают от прилива крови. Но!
Во-первых, Ирина обладает изощренным воображением. Она мгновенно прокручивает в мыслях то «кино», которое могло бы у нее получиться с тем или иным представителем противоположного пола. Представляет в мельчайших подробностях и красках, парит на крыльях, от осязаемого чувственного всплеска, мысленно взрывается сконструированным ярким оргазмом… и все в тех же красках и деталях медленно планирует на уставших крыльях воображения обратно в исходную точку. А в этой точке – сами знаете, когда отсутствует крайнее возбуждение, улетучившееся с разрядкой, остаются только обычные бытовые последствия. Шутливые намеки, полные скрытого смысла, нервозное состояние, обусловленное зависимостью от степени болтливости и порядочности поиметого накануне субъекта, чувство вины, озабоченность по поводу дальнейшего поведения вышеупомянутого субъекта в плане притязаний на твою независимость и тем паче финансы… А коли вдруг субъект окажется закамуфлированным маньяком и что-нибудь такое непотребное выкинет? Брр… Да здравствует полет воображения! Если его как следует отрегулировать да развить, он избавляет от многочисленных неприятностей и катастроф нравственного порядка.
Во-вторых, у Ирины Викторовны имеется хорошо отлаженный и надежный инструмент, позволяющий во всех аспектах воплощать порывы этого самого изощренного воображения на практике. Да, тут вот такой маленький нюансик: воображение – это, конечно, хорошо, но если оно ничем не подкреплено в практическом плане, это просто душевные терзания и чистой воды мысленное самоудовлетворение вручную, простите за грубость.
Итак, инструмент имеется – это муж. Тот самый типаж, который так нравится Викуше. Тот самый Александр Евгеньевич, здоровенный волосатый сибиряк с темпераментом медведя-шатуна, недюжинными мужскими способностями и рабски послушный любому волеизъявлению обожаемой супруги. Повращается наша дама в свете, нахватается впечатлений, затем – шасть! К мужу в койку. И вертит его как ей заблагорассудится: сделай так да сделай этак – а сама при этом мчится вдаль на волне своего прихотливого воображения. Очень удобно – дешево и безопасно, никаких последствий. А порой, когда совсем уж чувства нежные душат, Ирина Викторовна снимает дорогой номер в приличном отеле, тащит своего) благоверного туда, одевает как ей заблагорассудится, опрыскивает приличествующим случаю парфюмом, добавляет необходимые аксессуары: свечи, шампанское, музыку, острые закуски и занимается этим вне ложа. На столе, на спинке кресла, на подоконнике – и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21