А то я им тут такое устрою — похлеще Карабаха с Чечней. Это мы можем… Ладно, пошли к людям.
Посидим, помянем…
Их появление на поминках сенсации не вызвало. За то короткое время, что он отсутствовал, общество успело многократно употребить водочки и задушевно всплакнуть. Теперь публика уже оживленно перекрикивала друг друга, хохотала, принимались даже что-то напевать — негромко пока, однако многие уже не соображали, по какому поводу собрались.
Иван возмущаться не стал — скромно подсел с Аниськой за один из столов, куда его пригласил дядя. Опять со всеми поручкался — и с дегенератскими рожами, которым вроде бы не положено, — тоже, метнул подряд два стакана водки, закусил и сидел, уставясь в стол, поглаживаемый с одной стороны Аниськой и загружаемый с обратной стороны «дядей Сашей».
«Дядя» толковал о каких-то серьезных вещах, о чем-то горячо спорил с Аниськой. Иван некоторое время односложно отвечал на его вопросы, потом вдруг уловил, что речь идет о предмете, его интересующем, и напрягся.
Сконцентрировался, прислушался сквозь алкогольный морок…
— Не пущу — нам и здесь неплохо, — упорствовала Аниська. — Какие кавказцы? Это ж далеко!
— Это кажется, что далеко, — не сдавался «дядька». — А когда увидишь, что они рядом, — поздно будет. У нас всегда так — пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
— Насчет чего это вы? — удивился Иван. — Какие кавказцы?
— Да ты все прослушал, — досадливо нахмурился «дядька». — Я говорю — уехать тебе пока надо. Ко мне — у меня дача за городом есть, там лес, тишина и все такое прочее… Понятно почему?
— Понятно, — мотнул головой Иван и подозрительно прищурился. — Че ж не понять-то… Я сразу смикитил, когда ты с собой этих бугаев притащил…
Дом забрать хотите?! Ишь, доброхоты выискались! Знаем мы такие приколы — сначала заплатили за все: похороны — поминки, туда-сюда. А потом — раз! — бабки отдавай, милый! А нету — дом отдай. А поздно! Дом Аниське отдаю — вот ей. — Он обнял свою подружку и пьяно чмокнул в щеку. — Попробуйте-ка, отберите у нее…
Вся деревня в топоры встанет! Да вам на танке отсюда не выбраться! — Иван привстал и гаркнул, подняв наполненный стакан:
— Верно я говорю, селяне?!
— А-а-а-а!!! О-о-о-о!!! — одобрительно заревело застолье — тотчас же несколько десятков стаканов взметнулось в гору. — Порубаем на хер! В клочки порвем! Давай — кого?! А-а-а-а!
— О! А вы говорите… — удовлетворенно констатировал Иван, садясь на лавку и поставив стакан на стол. — Так что — никуда не поеду я с вами. Хрен по всей морде — чтобы голова не качалась. Вопросы?
Вовец и «дядя Саша» переглянулись. Вовец пожал плечами и потащил из кармана плоскую бутылку коньяку. Поставил на стол, извлек шоколадку…
— Да при чем здесь дом? — удивленно воскликнул «дядя Саша». — Мне твой дом на хер не нужен — можешь спалить его к чертовой бабушке… О тебе забочусь ведь, дуралей… Я тут вращаюсь кое в каких кругах, кое-что знаю…
Короче, кавказцы тебя ищут. Ты вот только сегодня приехал, а мне уже позвонили и предупредили — могут быть инциденты… Теперь, надеюсь, понятно, почему тебе отсюда убраться надо? А он — «дом»! Ха! Ну, ты фрукт, парень… Короче, поехали, отдохнешь у меня — там безопасно… А?
— Хер его знает, дядя. — Иван недоверчиво пожал плечами, придвигая к себе стакан с водкой. — Ты знаешь — я этих ребят никогда особенно не боялся, даже будучи на их земле… А уж здесь, дома… Не, не поеду, — и потащил стакан ко рту.
— Погоди, мужик, хорош эту гадость глотать, — остановил его Вовец, свинчивая пробку с плоской бутылки. — Давай — вмажем по коньячку. Гарантирую — ты никогда такого коньяка не пробовал. Это «Багратион», специальный заказ из Кизляра, — и тут же плеснул в чистые стаканы, подвинул один к Ивану, зашуршал фольгой, разворачивая шоколадку.
— Мужики в поле пашут, братуха, — болезненно поморщился Иван, наблюдая за его пальцами. — И это… ты того — не шурши, а?
— Не понял! — грозно нахмурился Вовец. — Это я-то шуршу?! Да я за всю жизнь ни перед кем…
— Фольгой не шурши, — поправился Иван. — У меня на нее это… идио… идиосинкразия. Доступно?
— А-а-а — вона! — облегченно вздохнул Вовец, выбрасывая фольгу под стол. — В смысле, аллергия… А че так?
— Да так. — Иван опять поморщился. — Там у нас одно время было дело — «двухсотых» в фольгу заворачивали. Цинки кончились, ну и… В общем — не переношу.
— Ясно, — понимающе кивнул Вовец, подвигая к нему стакан с коньяком. — Ну давай — будем.
— Будь, — разрешил Иван, отвергая угощение и поднимая свой стакан с водкой. — А я как-нибудь так — водочкой, — и в три глотка осушил стакан.
Вовец опять переглянулся с «дядей Сашей», дождался, когда Иван запрокинет голову на последнем глотке и втихаря выплеснул свой стакан под стол.
«Дядя Саша» досадливо пожал плечами, а когда Иван аппетитно захрустел квашеной капустой, уточнил:
— Значит, решительно нет?
— Я сказал — нет, значит, нет, — махнул рукой Иван. — Все равно помирать когда-нибудь. Если меня эти гаврики дома достанут — значит, судьба такая. А прятаться от них я не стану.
— Ладно, — печально констатировал «дядя Саша», вытаскивая из кармана ручку и блокнот. — Вот, возьми. — Он черканул несколько цифр, вырвал из блокнота листок и протянул его Ивану. — Мы в городе переночуем — вот телефон.
Если вдруг что — звони туда. В любое время. Я скажу — там будут в курсе, — и поднялся из-за стола. За ним, как по команде, встали Вовец и его крепкоплечие дегенераты.
— Да остались бы у меня — места навалом. — Иван запоздало включил рефлекс гостеприимства, — Куда, на ночь глядя, блин… Комаров практически нет — я бы вам во дворе постелил, на свежем воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149