Жизнь спецназовца – непрерывная война. А на войне людишки растут очень даже быстро.
Некоторые Ивановы одногодки уже получили подполковников и полковников, а иные бросили войска и пошли в бандиты – там и работа полегче, и платят не в пример больше. Да и общественное положение бандита не идет ни в какое сравнение с резко упавшим за последние годы статусом офицера. Отряд, в котором служил Иван, возглавлял подполковник Т., в свое время учившийся с ним в одном училище, двумя курсами младше. Когда этот Т. пришел в спецназ зеленым лейтенантиком, Иван был уже командиром группы. Знакомые частенько пеняли ему на этот факт: вот, мол, все люди как люди, растут по графику, один ты непутевый. Он не обижался.
Полагал, что каждому на роду написано жить именно так, а не иначе, и, лениво передвигаясь (преимущественно на броне «бэтээра») по жизни, ждал, когда же настанет его звездный час. И не особенно расстраивался, что этим самым звездным часом пока что не пахло. Он прекрасно понимал, что виной всему был его скверный характер. Дважды наш герой сделал попытки жениться – но буквально через месяц жены сбегали от него, как говорится, с одним чемоданом. И не потому, что дурен собой был суженый или кондициями мужскими не вышел. Напротив, был Иван очень даже симпатичным малым: прекрасно сложен, крепко сшит, очами светел, бровями… как там, блин… ага – союзен бровями, вот. Но характер… оторви да брось.
Жена ему: «Сегодня, Ванечка, мы с тобой идем в гости к Жуковым – любилель там какой-то невъеименный», а Ванечка в ответ: «А в гробу я видал этот их любилель – у меня книга хорошая есть…» И как упрется на своем – хоть стой, хоть падай.
В общем, так и не удосужился нормальной семьей обзавестись – перебивался случайными связями, что, как известно, отнюдь не лучшим образом влияет на формирование характера и небезопасно в физиологическом аспекте. Даже боевую кличку Иван имел под стать своим манерам – а клички в среде спецназа, как известно, даются чрезвычайно метко и абсолютно адекватны сущности индивида.
Кличка была проста и незатейлива и досталась нашему герою от командира роты, который, отчаявшись в один прекрасный день переубедить своего подчиненного, в ярости вскричал: «Ну что ты уперся, как танк! Говорят ему – осади, сдай назад – так нет, рычит, ревет и продолжает напролом лезть… Танк ты и есть…»
Так и остался Иван по жизни Танком и, как ни странно, кличкой этой, не совсем уважительной и довольно двусмысленной для боевого офицера, дорожил. Мало того, всячески ее оправдывал, каждый раз подтверждая изначальную точность и справедливость характеристики командира. Пришла пора получать новую должность или звание, все идет как по писаному, и всего-то нужно: пару раз улыбнуться подобострастно да вовремя задницей вильнуть. Так нет – то не того, кого можно, не туда, куда потребно посылает, то зверем глядит, когда скромно взор потупить надобно, а то и вовсе – не тому, кому следует, норовит по черепу зарядить, а порой, бывает, и ногой… В общем – как нарочно. Да что там говорить: танк, он и есть танк…
В этот плен Иван угодил, как говорится, по собственному желанию.
Если пять лет назад, при первой сдаче в плен, сложилась критическая ситуация, когда от его решения зависела судьба десятка пацанов, то в данном случае ничего такого не было. Наверняка его боевые братья сидят сейчас где-нибудь в штабе группировки и в сердцах обзывают своенравного соратника самыми последними словами. И в общем-то есть за что…
Как и все нормальные пакости, эта история началась незаметно и как бы самопроизвольно, без чьих-либо потуг со стороны. Иван в тот день дежурил – возглавлял отделение сопровождения. Отделение сопровождения – это кучка смертников, которые гуляют на «бэтээре» или какой другой технике, помощнее, с различными членами и персонами высокого ранга, когда тем приспичит прошвырнуться по территории режима ЧП Чрезвычайное положение.

или приграничной зоне. Почему смертников? Дело в том, что ратные людишки Кавказа – как боевики непримиримой оппозиции, так и просто неорганизованные «индейцы» – далеко не дебилы и знают толк в военном деле. Собственно на отделение сопровождения они покушаться ни в коем случае не станут: учены неоднократно горьким опытом и штопаной шкурой, что парни там тертые до невозможности и дерутся отчаянно. Так что, если отделение катит порожняком, бойцы могут дремать вполглаза – боевик десять раз подумает, прежде чем решится подставить задницу под пули только лишь из желания насладиться видом растерзанных трупов спецназовцев. Но если этой публике вдруг занадобился кто-то из членов или других шишек, которых охраняет отделение сопровождения, можете быть уверенными: операция по ликвидации или захвату нужной персоны будет обставлена по всем правилам военного искусства, с максимальным привлечением всех имеющихся сил и средств. То есть, чтобы свести на нуль процент риска, боевики выставят все, что имеют, самые симпатичные мины в самых неподходящих местах; многократно превосходящую живую силу: отделение снайперов с прикрытием и просто взвод головорезов, которые в первые десять секунд внезапного боя огневым шквалом гарантированно уничтожат все живое, что им противостоит. А потом осторожно приблизятся и неторопливо отпилят головы. На Кавказе всякая вещь чего-то стоит – испокон веков так заведено. Голова спецназовца тоже имеет определенную цену…
Итак, во главе отделения сопровождения Иван отвез в город очередного загулявшего члена и по приграничной дороге не спеша возвращался обратно, развернув башенные пулеметы в сторону демаркационной линии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23