Ребенок выбрал просто идеальный момент, чтобы сообщить миру о своем очередном недовольстве оным.
Это стало последней каплей. Вернее, пронзительным, насквозь пробуравившим голову воплем. Измученный, еле стоящий на ногах маг, несколько дней готовивший дипломатическую речь, неожиданно понял, что ему глубоко плевать, что подумает о нем Верховная Догевская Травница, неофициально возглавляющая Совет долины. Да пусть хоть загрызет на месте, лишь бы наконец-то полежать в тишине и покое!
И, без положенных церемоний шагнув вперед, молча протянул женщине свою ношу.
Травница брезгливо и удивленно присмотрелась к попискивающему свертку... и вдруг, вытаращив глаза, со звериным рычанием метнулась к магу и выхватила у него ребенка. Ксандр пошатнулся от неожиданности, Ороен едва успел придержать его за локоть, а вампирша, распотрошив пеленки и торопливо удостоверившись, что ей не померещилось, подняла испуганно вякнувшего младенца вверх и срывающимся голосом выкрикнула несколько слов на алладаре. Изумленные возгласы очень быстро сменились криками ликования, женщины плотным кольцом обступили травницу, наперебой тараторя и пытаясь коснуться пальцами хоть краешка пеленки.
О мужчинах забыли. Напрочь. Умиленно ахающая и сюсюкающая процессия (из середины которой доносились протестующие вопли младенца, запоздало сообразившего, во что он вляпался) пересекла поляну и скрылась в Доме Совещаний, оставив героев в гордом одиночестве.
- Может, по пиву? - неожиданно предложил Ороен, кивая на расположенное неподалеку заведеньице.
Ксандр, словно еще не веря в избавление от предмета их общих мук, посмотрел на свои пустые руки, потом воздел глаза к небу и истово возблагодарил всех богов оптом, хотя до сих пор сомневался в существовании даже одного.
- Да, за такое определенно стоит выпить!
И вампир с человеком, опираясь друг на друга, из последних сил поковыляли к пивной.
Но это уже совсем другая история...


УЗЕЛОК НА УДАЧУ

- Ты, говорят, на паучиху собрался?
Данька поперхнулся, оплевав пивом стол и рубаху. Даже на штаны немножко попало. Разрешения присесть на свободный стул колдун не спрашивал. Сам черным сухоногим тараканом обшуршал стол и скрючился напротив, сложив руки на конце узловатой клюки и буравя парня глубоко ввалившимися глазами-бусинками.
Колдунов Данька, как и положено неглупому селянскому парню двадцати лет от роду, уважал и побаивался. А дряхлого, но все никак не укладывающегося в гроб чернокнижника-неклюда, способного одной левой поднять из этого самого гроба какую угодно пакость, так и вовсе боялся. Даже с тенью его дела иметь не желал, посему ограничился расплывчатым и ни к чему не обязывающим "угу".
Лысый сморчок... хотя нет, забирай выше - мухомор, а то и бледный поганец, - ни проваливать, ни заказывать пару кружек "за знакомство" не собирался. Скупость старого колдуна вошла в поговорку даже у ростовщиков. По слухам, за последние пять лет он не потратил ни единой заработанной чародейством монетки: во всех лавках ему отпускали бесплатно, ибо при намеке о расчете окаянный "покупатель" хоть и лез в кошель, но при этом начинал так злобно бубнить под нос какую-то невнятицу, что торгаши предпочитали потерпеть небольшой убыток, чем, скажем, пожар или нашествие крыс.
- Подготовился небось как положено?
- Ага.
Маг поерзал на стуле, будто неосмотрительно пристроил тощий зад на россыпи сухарных крошек (хотя, разумеется, за такой промах корчмарь давно бы квакал под стойкой).
- Меч заговорил?
- Ыгы.
Меч, конечно, неважнецкий. Дерьмо, прямо сказать, меч. С ним только перед девками грудь выпячивать, а врагам больше спину показывать следует. Точил его Данька до полуночи, пробуя то на обгрызенном от усердия ногте, то на стоящем у порога чурбане. А заговор, наложенный ведьмой из приречной хатки, обещал всего один удар без промаха, зато такой, которому и былинный кладенец позавидует. Большего Даньке и не требовалось. Хотелось бы, само собой, вообще не махать, но ежели придется - ударить, бросить и драпать со всех сапог. Тоже, кстати, заговоренных на четверть версты безустального галопа.
- Паучиха-то у тракта с прошлого года сидит, каждые две недели на промысел выбирается, - вкрадчивый шепот змейками полз в уши, Данька едва удержался, чтобы не помотать головой, сбрасывая назойливых гадов. - Небось прикопилось там уже порядочно, одно приданое купцовой доченьки чего стоит, на трех телегах везли... И тебе хоть одну прихватить надобно: чего сразу не заберешь, охотники за дармовой поживой мигом разметут.
- Ну дык! - Парень гордо расправил плечи. Немалой, кстати, ширины - любое чудище должно оценить. Особенно когда глодать станет.
"Не учи, старик, ученого! Есть у меня телега, и кобылка мышастой масти по кличке Капустка тоже есть. Маленькая, плешивая, зато повыносливее иного битюга будет. Свезет и купцовы шелковые отрезы, и гномьи щиты, серебром по краям обшитые, и волменских куниц, ежели еще не погнили. В одном ты прав, неклюд: давно паучиха на тракте сидит, а тракт наезженный".
Правда, отдал Данька за найм животины с телегой единственную свою рубаху, новехонькую, только с торжища, а в случае неудачи обещался год у их владельца за кукиш без масла пробатрачить. Ну да ничего, паучиха не девка, к ней и с голой грудью в гости можно. Куртку поплотнее запахнуть - и сойдет.
На сей раз колдун задумался надолго.
- Зелье?
- Эге.
"Ну ты и сказанул! Какой же дурак без него в паутину сунется?!"
Зелье, сиречь эликсир животельный, обошелся Даньке в пять золотых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20