Я только хочу знать, что тебе сказала наша дочь… и что ты не желаешь рассказывать мне. – Чейз прищурился. – Ник обидел ее?
– Нет, конечно, нет. – Энни закрыла дверцу холодильника. Чайник начал закипать, и она схватила его, пока он не засвистел. – Передай мне две кружки, будь добр. Они в шкафу за тобой.
– Не похоже, чтобы он мог обидеть ее. – Чейз достал две белые фарфоровые кружки и подтолкнул их по столу к Энни. – Но если хоть один волос упадет с головы нашей дочери, то, видит Бог…
– Успокойся, пожалуйста. Говорю тебе, что дело не в этом. Ник замечательный парень.
– Хорошо, тогда в чем же дело?
Энни посмотрела на него, потом отвела глаза.
– Это… э-э-э…. сложно.
– Сложно? – Чейз опять нахмурился. – Что ты имеешь в виду? Он – что?..
– Ты по-прежнему кладешь две ложки сахара или наконец привык обходиться без него?
– Две ложки. И прекрати придираться ко мне.
Энни положила в чай сахар и быстро размешала.
– Ты прав. Мне все равно. Твое здоровье меня не волнует. Это ее проблема.
– Ее?
– Дженет Пендлтон.
– Дженет Пен… – Он побагровел. – А, да. Ее.
Энни опустила кружку на стол перед ним с такой силой, что горячая жидкость выплеснулась через край ему на пальцы.
– Да. Пусть о твоем весе заботится твоя невеста.
– Мой вес – это моя проблема, – сказал Чейз, тайком радуясь, что Энни злится.
Он прав, подумала с грустью Энни, садясь на стул рядом с ним. Он выглядел таким же подтянутым и красивым, как в день их свадьбы. Или в день их развода. Еще одно преимущество мужчин. Мужчины не отмечают у себя тех ужасных перемен, которые открываются на пороге средних лет. Стрелка напольных весов, отклоняющаяся все правее… Тело, теряющее упругость… Морщинки, которых нет у Дженет Пендлтон. Мешки под глазами, которых не было у хорошенькой секретарши Чейза.
– …приведет его в норму. Может, так и с Ником, а? – донеслось до Энни.
Она очнулась.
– О чем ты говоришь?
– О реальности, вот о чем. Я недавно слышал о парне, который женился на девушке, зная, что у него определенные наклонности. Он надеялся, что, когда женится, это приведет его в норму.
Энни подавилась чаем.
– Господи, – сказала она, когда откашлялась, – какой ты высокопарный, Чейз Купер! Нет, у Николаса нет, как ты деликатно выразился, определенных наклонностей.
– Ты уверена?
– Да.
– Ну, может быть, стоило поинтересоваться?
– Ник и Дон последние три месяца жили вместе. И Дон никогда не намекала на какие-либо проблемы в постели. Совсем наоборот. – Энни покраснела. – Я раза два заходила к ним, конечно не утром или поздно вечером, и точно могу сказать: судя по тому, сколько времени им требовалось, чтобы открыть дверь, и как они при этом выглядели, с постелью у них было все прекрасно. – Энни посмотрела на свой чай. – С тех пор я всегда сначала звоню им по телефону, предупреждая о приходе.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что они жили вместе?
– Именно то, что я сказала. Разве ты не слышал от Дон? Они сняли квартиру.
– Черт побери, Энни, как ты могла позволить нашей дочери сделать это?
– Что сделать? Жить с мужчиной, за которого она собирается замуж?
– Разве ты ей не запретила?
– Ей восемнадцать лет, Чейз. Она совершеннолетняя. Достаточно взрослая, чтобы принимать решения самостоятельно.
– Ну и что?
– Что значит – ну и что?
– Ты могла бы сказать ей, что она ошибается.
– Любовь – это не ошибка.
– Любовь… – Чейз покачал головой. – Скорее, тут секс.
– Я просила ее подождать и подумать, как следует, чтобы убедиться, что она поступает правильно. Она сказала, что уже подумала и решила.
– Секс, – повторил Чейз.
Энни вздохнула.
– Секс и любовь идут рука об руку.
– Ну, у Дон с Ником могло быть что-то одно. И надежда, что второе придет после свадьбы. – Чейз уставился на свой чай. – Впрочем, наверное, это слишком старомодно.
– Так было у нас.
Чейз зло посмотрел на нее. Кровь бросилась ему в лицо.
– То, что мы сделали… или не сделали, не имеет никакого отношения к данной ситуации.
– А вот тут ты ошибаешься. – Энни встала, взяла свою кружку, обхватила ее обеими руками и подошла к окну, которое выходило в сад. – Боюсь, что как раз имеет самое прямое отношение…
– О чем ты говоришь?
– Сделай одолжение, погаси свет. У меня в голове словно молоток стучит.
– Прими аспирин.
– Я уже приняла. – Она села на подоконник, подтянула колени к подбородку. Ее взгляд был устремлен в темноту за окном. – Ты хочешь знать, что сказала Дон? Хорошо, я расскажу. Но тебе это вряд ли понравится.
– Мне и так не нравится большая часть того, что произошло сегодня, – сказал Чейз, поднимаясь и направляясь к ней. – Так что какая разница?
– Первое, что она сказала, – это что любит Ника.
– Угу. – Чейз скрестил руки на груди и прислонился к оконной раме.
– Она сказала, что знает, что и он ее любит. А сбежала от него по той же самой причине.
Брови Чейза подскочили вверх.
– Стой-стой, я правильно понял? Наша дочь влюбилась, была помолвлена с парнем, жила с ним, вышла за него замуж, отправилась с ним в свадебное путешествие, а затем решила сбежать, потому что… они любят друг друга?
Энни вздохнула.
– Ну, немного сложнее.
– Ты сняла камень с моей души. А то я уже подумал, что схожу с ума. И что же еще?
– Она боится.
– Она боится, – повторил он, стараясь оставаться спокойным. У него было ощущение, что он погружается в омут эмоций, из которого женщины легко выплывают, но в котором мужчины тонут. – Чего?..
– Боится, что они разлюбят друг друга.
– Энни… – Чейз сел рядом с ней. Их колени соприкасались. – Ты сейчас сказала, что дети любят друг друга. У них все только начинается. У нее нет повода думать…
– Она боится того, что случится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42