– Я знаю об этом. – Он прислушался к себе, но понял, что ничего не испытывает. – Она похоронена здесь, в «Эспаде».– Да, здесь. Счастлив?– А почему я должен быть счастлив? – натянуто спросил Тайлер.– Потому что ты вломился в мой дом, в мою библиотеку и стал расспрашивать меня о вещах, которые и сегодня причиняют мне боль.– Что же именно причиняет вам боль?– То, о чем я тебе только что рассказал. Смерть моей жены. – Джонас вздохнул с присвистом. – Хуанита была… особенная.А ведь старый лис не врет, с удивлением подумал Тайлер, пристально глядя в морщинистое лицо старика. Да, он сделал то, что сделал, но он любил свою первую жену.И в первый раз с начала этого мучительного разговора Тайлер засомневался, хочет ли он продолжать. Чем больше он узнавал, тем непригляднее становилась истина. Может, лучше оставить все как есть?Нет, черт возьми. Нет! Тайлер расправил плечи. Никогда в жизни он не отступал, не станет и теперь.– Особенная, говорите? – тихо переспросил он. – Настолько особенная, что вы решили избавиться от ее только что родившегося ребенка?Вот оно, обреченно подумал Джонас. Отвратительный секрет тридцатипятилетней давности возник из мрака времени и предстал пред ним во всей своей чудовищности. Впрочем, он был готов к этому. Он был готов с того времени, как неделю назад встретился с Тайлером лицом к лицу, хотя подспудно ждал этого момента много лет.Тридцать пять лет назад он был молод и самоуверен, не сомневался, что власть и деньги помогут спрятать концы в воду настолько глубоко, что правда никогда не всплывет наружу. Но с тех пор много воды утекло. Сменялись президенты и правительства… А Джонас понял, что никогда не утаить секрета, если о нем знают больше одного человека.Джонас вздохнул.– Кинкейд, – сказал он, – ты меня удивляешь.– Взаимно. Вы тоже удивляете меня, Бэрон. Однажды я чуть не вытряс душу из парня, пытавшегося утопить в речке щенка. – Голос Тайлера стал хриплым, и он сделал шаг по направлению к старику. – Представляете, что я хочу сделать с вами?– Ты удивляешь меня, мальчик, потому что у тебя слишком живое воображение. В чем ты меня обвиняешь? В том, что я избавился от новорожденного сына Хуаниты?– Да, – холодно подтвердил Тайлер. – Именно в этом я тебя и обвиняю.– Не хочу лишать тебя иллюзий, но должен сказать, что твои обвинения беспочвенны – и Хуанита, и ее ребенок умерли.– Ее ребенок?– Наш ребенок, – поправился Джонас, мысленно проклиная себя за оговорку. – Это трагедия моей жизни, Кинкейд. В одночасье я потерял свою любимую жену и первенца.– Ужасная трагедия. Настолько ужасная, что вы снова женились меньше чем через год.– Что я могу тебе сказать, мальчик? Мужчине всегда нужна женщина…Джонас охнул, когда рука Тайлера схватила его за ворот рубахи.– Врешь, старый сукин сын! – прорычал Тайлер. – Ребенок не умер. Ты избавился от него, как от мусора.– Нет, он умер. Умер прежде, чем…– Лжец! Проклятый лжец! – Тайлер оттолкнул от себя старика. Господи, он дошел до предела – еще миг, и он сомкнул бы руки на морщинистой шее.– Убирайся, – устало сказал Джонас. – Убирайся сам, Кинкейд, пока я не вышвырнул твою ослиную задницу с моего ранчо.– Не обманывай сам себя, Бэрон. Я знаю правду, как бы ты это ни отрицал. Ты, видимо, заплатил доктору, принимавшему роды, небольшое состояние. Или держал ружье у его головы. Что бы там ни было, ты заставил его подписать свидетельство о смерти. Но он мучился этим воспоминанием всю свою жизнь и, не выдержав, рассказал правду одному человеку, который пообещал обратиться в суд и провести тест на отцовство.– Кому? – выкрикнул Джонас и тут же прикусил язык. – Хотя я не понимаю, о чем ты говоришь.– Кроме того, есть еще могила, – неумолимо продолжал Тайлер. – Могила, где предположительно лежит моя… твоя первая жена и ее сын. – (С лица Джонаса сошли все краски.) – Подумай об этой могиле, старик, о том, кто там лежит на самом деле и что будет, когда ее раскопают.Казалось, Джонас съеживается на глазах. Он нащупал рукой кресло и тяжело опустился в него.– Ладно. – Голос был ровным и безжизненным. – В могиле только одно тело – Хуаниты. Ты это хотел услышать?Хотел ли? Да, Тайлер хотел знать правду, разгадать тайну своего рождения, но сейчас уже не был так уверен в этом.– Кинкейд?Тайлер очнулся, наткнувшись на полный ненависти взгляд Джонаса Бэрона..– Парень, сделай себе одолжение – не спрашивай больше ни о чем. Просто повернись, выйди из этой комнаты, и мы оба забудем, что когда-то встречались. Идет?– Нет. Мне нужен ответ на последний вопрос.Джонас невесело усмехнулся.– Что ж, спрашивай.Тайлер глубоко вздохнул. Его сердце, течение крови по венам – все остановилось в это мгновение.– Я хочу знать, – тихо проговорил он, – почему ты отказался от меня? ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Тайлер пожалел о своем вопросе сразу же, как только тот сорвался с его губ.Он пришел потребовать правду, а не молить о ней. А его вопрос, со злостью подумал он, прозвучал как просьба.Хотя какая разница, как прозвучал его вопрос? Ему действительно очень важно было узнать правду. Тайлер перебрал тысячу веских причин, которыми можно было бы оправдать то, что с ним сделали в детстве. Он видел свою мать – испуганную девчонку, которая была одинока, не приспособлена к жизни и которая не нашла другого выхода, как избавиться от ребенка. Но даже в этом случае Тайлер не мог понять, как она могла бросить его, крохотного, на ступенях больницы и ни разу не поинтересоваться судьбой своего сына.Но теперь он знал правду, от которой ему было еще больнее. Его мать не была отчаявшейся молоденькой девушкой, она была замужней женщиной. Она умерла, давая ему жизнь, а ее муж, от чьего семени он произошел, выбросил его, как мусор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48