мокрый купальник подчеркивал все контуры ее тела. И совершенно невозможно скрыть ее реакцию: груди быстро поднимаются и опускаются, выдавая учащенное дыхание, а соски предательски затвердели.Прикройся, говорило ее сознание. Пусть смотрит, отвечало скачущее от возбуждения сердце. Пусть он видит, что с тобой сделал, пусть знает, что ты хочешь его так же сильно, как он хочет тебя.В первый раз она осмелилась признать правду. А вместе с этой правдой пришло осознание того, что где-то между той злополучной встречей в “Монтаносе” и сегодняшним днем она по уши влюбилась в Райана Кинкейда.Она сходила по нему с ума. Да, да. Она желала его и сгорала от страсти.Казалось, воздух между ними дрожал и вибрировал. Напряжение не спадало до тех пор, пока Девон уже не могла более сдерживать свое желание, как не могла воспрепятствовать восходу солнца на востоке.Она готова была броситься в его распростертые объятия, крича о капитуляции, приблизить пылающие губы к его губам, чтобы утолить подавляемую так долго жажду любви, переполнявшую ее душу.И он утолил эту жажду, взял ее, трепещущую девственницу, и на руках перенес в радостную полноту женственности.Теперь же радость начинала затухать. Она лежала в объятиях мужчины, которого любила, и изо всех сил сдерживалась, чтобы не разреветься.Райан подарил ей такое счастье, какого она не могла себе даже представить. И она дала ему наслаждение. Он сам говорил ей об этом своими поцелуями, ласками, словами, которые волновали ее до глубины души и от которых вспыхивали щеки.Но Райан не произнес самых простых слов – тех, которых так жаждало ее сердце.Он не сказал: “Я люблю тебя”.А разве он должен был это говорить? Она оказалась в его жизни случайно. Он не добивался ее. Ему вообще не нужна жена. Обстоятельства и долг чести толкнули его на брак, который нельзя, по сути дела, назвать браком и который слишком скоро должен кончиться…У Девон комок встал в горле. Опомнившись, она до боли прикусила губу, но было слишком поздно. Приглушенный звук рыданий вырвался наружу.Райан обнял ее.– Дорогая, – ласково проговорил он. – Что случилось?Она затрясла головой, улыбаясь сквозь слезы, и прошептала:– Ничего.Райан знал, что это неправда. В рассеянном свете от коридорной лампы он видел блестящую, как бриллиант, слезинку на ресницах Девон. Ему вспомнился тот момент, когда он проник в нее, и он застонал от раскаяния.– Я сделал тебе больно, – сказал он, и в голосе его звучала вина. Он прижал ее к себе. – Девон, любимая, мне так жаль. Я не знал, что…– Нет. О-о, нет, Райан. Ты мне не сделал больно.От его теплых объятий, от радости, что он прижимает ее к себе так крепко, она улыбнулась.– То, что случилось, было… прекрасно. Он улыбнулся ей в ответ.– Если бы я знал, я бы заходил медленнее. Но я и понятия не имел… я не ожидал, что…– Что я могу оказаться девственницей? – застенчиво спросила она, проводя кончиком пальца по его губам. – Ну и… ты разочарован?– Разочарован?!Райан снова подумал о том прекрасном миге, когда осознал, что он у нее первый мужчина, первый, кому она отдала свою любовь и всю себя. Только от одной этой мысли кровь стала быстрее двигаться в венах. Он опять захотел ее – так же сильно, как и в первый раз, – но времени прошло слишком мало. Какие бы слова она ни говорила, он видел по глазам, что ей больно. Так что пришлось ограничиться нежным поцелуем.– Разве может мужчина быть разочарован таким невероятным подарком? – мягко сказал он.Девон вспыхнула, и он понял, что его слова доставили ей радость.– Я не знаю, – прошептала она. – Говорят… я имею в виду… ну, говорят, что у женщины должен быть опыт. Надо что-то там уметь, да?У Райана даже судорога прошлась по телу. “Говорят”!.. Только Беттина могла дать такой совет…К чертям собачьим! Почему именно сейчас ему вспомнилась Беттина? Конечно, инициатором их брака явилась она – что верно, то верно. Но теперь, когда Девон у него в руках, Беттине нечего совать нос в их дела.То, что случилось, – это чудо, принадлежащее только им двоим.– Забудь о том, что кто-то там говорит, – ласково произнес он. – Ты была просто чудесной. А что касается опыта, то я могу поделиться с тобой…Девон улыбнулась в ответ, но в глазах все еще таилась грусть.– Мне кажется, ты думал… ну, предполагал… я имею в виду все, что касается…– Глупости я предполагал, – прервал ее Райан и отвел локон со все еще горящих щек. – Я иногда веду себя как… как полный идиот.И он с радостным чувством в душе увидел, что темные тучи в ее глазах рассеиваются.– А с другой стороны, – улыбаясь, продолжил он, – я не буду возражать, если ты меня убедишь, что моя самооценка неверна.Девон негромко рассмеялась.– Ну, я бы не стала употреблять слово “идиот”.– Не стала бы?– Нет, – повторила она, погрузив руки в его черные волосы. Девон приблизила лицо Райана к своему и поцеловала его. – Ты слишком симпатичный, чтобы так тебя называть.Райан ухмыльнулся.– Ну, спасибо.Он перекатился на спину, не выпуская Девон из рук. Они лежали молча несколько минут – Райан на спине, а Девон в его объятиях рядом, – потом он вдруг чему-то засмеялся.– Знаешь, я сейчас подумал о Фрэнке.– О Фрэнке? Как он сумел вклиниться в наш разговор?– Это долго рассказывать, любимая. Скажем так: долгое время я ходил как пороховая бочка с коротким фитилем. Фрэнк оказался тем самым бедолагой, которого угораздило нечаянно запалить фитиль. Он так и не понял, с чего это я взбеленился вчера вечером.Девон перекатилась на живот, оказавшись на Райане; она сложила руки у него на груди, а подбородком уперлась в сплетенные пальцы.– Ты поссорился с Фрэнком? Поэтому и пришел домой так рано?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48