Такие подделки могли делаться только тайно, а не на глазах у всех…"
С этим рассуждением Морозова, говорит Постников, можно спорить, поскольку извороты человеческой психики неисповедимы, а степень возможного бесстыдства неизмерима. Но продолжение его рассуждений уже неоспоримо: "…да и зачем были бы они? Кто мешал могучему султану приказать вырезать о себе какую угодно полную надпись, не стирая имен предшествовавших? Или недоставало места на плитах? Но в таком случае всегда он мог приказать вытереть любую надпись целиком и вместо нее поместить… рассказ из своей собственной жизни…
Нет! Это объяснение египтологов XIX в. совершенно не годится для реальной жизни".
Объяснение Морозова заключается в том, что рассказ был написан молодым ученым о жизни давно умершей знаменитости. Автор получил разрешение смотрителя здания выцарапать свое произведение на стене, но, когда оно стало общедоступным, появились из среды старых ученых критики, которые начали опровергать сказанное и утверждать, что оно относится к жизни совсем другого лица. Тогда было решено, хотя, может быть, и неосновательно, выскоблить неправильно поставленное имя и заменить его другим, "правильным".
Это объяснение, по мнению Постникова, страдает тем недостатком, что оно имплицирует нужные только для него подробности внутренней жизни схоластической школы. Кроме того, оно не объясняет массового распространения подчищенных имен.
Мы предлагаем читателю вообразить картину неожиданного известия, что в ближайшем будущем в школу прибудет фараон со свитой. Лихорадочные приготовления выявляют отсутствие приветственных надписей, которые не успели приготовить заранее, а теперь уже нет времени их высекать. В отчаянии руководство школы решает использовать старые панегирики, относящиеся к предыдущим фараонам, заменив в них только имена. В суматохе торжественной встречи обман благополучно сходит с рук. Воодушевленные успехом, жрецы превращают подчистку имен в постоянную практику, чтобы заново не повторять для каждого следующего царя изнурительный труд высекания всей надписи.
Это объяснение – целиком в русле идей Морозова, во всяком случае, полностью согласуется с тем, что известно (на примере более поздних монастырей) о формах взаимоотношений светской и церковной власти.
Наряду с надписями, в которых имена заменены другими, есть много надписей, в которых имена стерты, но вместо них ничего не написано. Более того, во многих надписях стерты не только имена царей, но и другие несущие информацию собственные имена (названия месяцев, городов, племен и т. п.). Морозов объясняет это деятельностью позднейших христианских фанатиков, уничтожавших информацию, которая могла бы "ввести верующих в соблазн". Но почему же эти фанатики не уничтожали всей надписи? Не имея ответа на этот вопрос, Морозов обсуждает также и другие варианты объяснений.
Второе же объяснение, пишет он, я высказываю лишь с большой неохотой, но во всестороннем исследовании надо показать все возможности. В надписи могло оказаться хорошо знакомое имя слишком поздней эпохи для сторонника глубокой египетской древности и… оно могло быть вытерто каким-нибудь слишком правоверным путешественником… когда чтение иероглифов… было только что восстановлено Шампольоном…
Я никогда не позволил бы себе высказать последней мысли, если бы… не воспоминания о рассказе одного русского путешественника по Египту в первой половине XIX в. Автор рассказывает там, что когда он посетил… гробницы и постройки, описанные Шампольоном, но не нашел и следа от многих приводимых им рисунков, и на его вопрос: кто их стер? – сопровождавший ею араб ответил, будто сам Шампольон. На новый изумленный вопрос моряка: зачем же? – он получил от араба, еще помнившею Шампольона, лаконический ответ: "Для того чтобы его книги оставались единственным документом для позднейших исследователей и люди не могли бы без них обойтись".
Конечно, араб мог и соврать, но зачем? И точно ли значительное число рисунков Шампольона оказалось стертым при приезде в Египет следующих египтологов? Если да, то его рисунки не могут считаться безусловно достоверными документами, как бы огромны ни были его заслуги в деле основания современной египтологии.
Исследование стертых в египетских надписях собственных имен и замена их на вытертом кем-то месте новыми именами неизбежно наводит на предположение, что тут была сделана умышленная мистификация, и, может быть, сделана именно тем, кто первый опубликовал эти надписи, особенно если опубликовано было в первой половине XIX в. Хотя ложное честолюбие и желание прославиться во что бы то ни стало и бывает чуждо по самой своей природе истинно гениальным мыслителям, однако, к сожалению, нельзя этого сказать о кропотливых компиляторах исторических фактов. Поразительным доказательством этого служит вся древняя история христианства, да и современный нам скандал с "нетленными мощами" в православных монастырях служит не меньшим образчиком недобросовестности тех, кому следовало бы быть особенно добросовестными. Вот почему при каждом отдельном случае серьезному исследователю приходится рассматривать, какое из двух данных Морозовым объяснений наиболее вероятно.
По мнению Постникова, объяснять какие-либо несоответствия в источниках фальсификацией со стороны современных исследователей, особенно когда на это нет прямых улик, – означает идти по линии наименьшего сопротивления и немногим лучше, чем просто отказываться от объяснения. Вопрос, почему и кем в иероглифических текстах стиралась информация, – это, таким образом, один из немногих вопросов, который у Морозова не имеет удовлетворительного ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170