Руки Сильвии лихорадочно тряслись, но она не сомневалась, что у нее хватило бы сил всадить в предателя пулю. Жаль только, в доме не водилось пистолета… Она не стала бы целиться ни в голову, ни в сердце: ярость душила, но не ослепляла ее, ей совсем не хотелось оказаться в тюрьме. Нет, она прострелила бы ему ногу, а еще лучше – обе ноги! Конечно, он бы мучился, но что это за боль по сравнению с теми муками, которые терпела она? Она бы дала ему немного покричать, и кровь текла бы из его ран… Корчась от боли, он дотащился бы до машины, ввалился в нее, оставляя на обивке кровавые следы. Она бы села за руль и отвезла его к Джону, который бы без лишних разговоров вынул пули.
А потом она бы уехала… Возможно, отправилась бы к Рини в Вермонт или поселилась бы одна в Нью-Мексико. Ей всегда хотелось посмотреть, как выглядит пустыня. Сильвия представила себе милый скромный домик на краю пустыни, ветер носит вокруг шары перекати-поля. Она обязательно бы завела собаку… нет, двух золотистых охотничьих собак, непременно девочек. Возможно, когда она переступила бы порог девяностолетия, в ее доме появился бы молодой мужчина. И только тогда бы к ней вернулся интерес к жизни, никак не раньше.
Сильвия встала и через темный холл прошла в «музыкальную». Только там могла она надеяться найти покой для своей израненной души. Не зажигая свет, Сильвия села к роялю и заиграла. Непальцы легко заскользили по клавишам, и по комнате поплыли мелодичные звуки фортепианного концерта Моцарта.
Она когда-то выступала с ним в колледже на показательном концерте, а Боб сидел в зале и слушал. Какое у него было лицо! Ту ночь они в первый раз провели вместе. Тогда он боготворил ее…
Ее исполнение на том давнем концерте было, несомненно, удачным, но сейчас, сидя одна в темноте, она играла значительно лучше. И хотя пальцы несколько раз ошибались, в игре было больше искренности и чувства, ей удалось с большой точностью выразить идею произведения, глубже проникнуть в его сущность.
Звук открывшейся двери заставил ее резко прервать игру. Сильвия не ожидала, что муж вернется так рано, но общение с прекрасной музыкой придало ей сил для встречи с ним. Она чувствовала, как сердце гулко стучит в груди. Однако на пороге вместо Боба появилась Милдред с бутербродами на тарелке.
– Ты совсем ничего не ела, – сказала она, – а это никуда не годится.
Сильвия зажгла лампу и, не говоря ни слова, взяла мать за руку и повела ее за собой в кабинет Боба. Милдред огляделась и со вздохом поставила тарелку на край заваленного бумагами стола.
– Ты хотела доказательств? – спросила Сильвия. – У меня их целый ворох.
– Ясно. Значит, бутерброд тебе ни к чему, тебе нужен пистолет, – глубокомысленно заметила Милдред. – Кстати, а где сейчас Боб? – поинтересовалась она.
– Он оставил записку, что, вероятнее всего, задержится в конторе, а вечером ему нужно присутствовать на каком-то особом собрании в клубе. Но никакого собрания сегодня не предвидится, я специально звонила жене Бэрта Сильвера. И вчера никакого собрания не было…
Сильвия присела к письменному столу и продолжала:
– Я чувствовала, что в последнее время Боб очень изменился. Он уже не относился ко мне с обычным равнодушием. Нет, это был уже другой Боб – хитрый и изворотливый. Как ловко ему удавалось меня дурачить! – Она взяла со стола скомканную бумажку. – Вот, полюбуйся.
Милдред, прищурив глаза и отодвинув от себя листок, безуспешно пыталась без очков разобрать написанное.
– Что это? – в конце концов, сдалась она.
– Чек о расчете за покупку в ювелирном магазине Вайнера.
– Ничего себе! Не знала, что ты делаешь такие покупки.
– Я – нет. Я вообще не покупаю драгоценности. Тем не менее, кто-то купил там ожерелье, – язвительно заметила Сильвия. – Кто бы это мог быть? Посмотрим. Чек подписал Боб. – Она отвернулась, чтобы мать не увидела выражение ее лица.
– Но, возможно, он купил пару запонок… Ты же знаешь, как он их любит.
Сильвия грустно усмехнулась:
– Это не запонки, а именно ожерелье. Неужели ты думаешь, что Боб сам собирался его носить?
Милдред взглянула на документы, разбросанные по столу, потом на дочь и тяжело опустилась на стул.
– Но, может быть, он собирался подарить тебе это ожерелье на день рождения?
– Я уже получила подарок, разве ты забыла?
– Но он мог купить его для Рини, чтобы подарить, когда она приедет на День Благодарения…
– Ах, мама, не старайся оправдать моего мужа, – раздраженно сказала Сильвия. – Здесь все написано. Ожерелье было отослано некой М. Моленски.
– Ты говоришь, М. Моленски? Вот, значит, как зовут его подругу… – Милдред не оставалось ничего другого, как признать факт ее существования.
– Приготовься, тебя ждет еще один сюрприз, – и Сильвия передала матери другой счет.
На этот раз название магазина было написано такими крупными буквами, что Милдред смогла его разобрать.
– «Свитзерс»? Это же самый модный салон дамского белья!
Сильвия кивнула и прижала руку ко рту, стараясь сдержать рыдания. Милдред подошла к дочери, продолжая сжимать в руке доказательство неверности зятя.
– Ах, моя дорогая, мне так жаль… – Ее взгляд упал на проставленную сумму, и она даже присвистнула от удивления. – Да, здесь явно на белье не скупились.
Сильвия не могла больше сдерживаться и дала волю слезам.
– А я ношу трусы из хлопка, мною же и купленные!
– Неужели мужчины не имеют понятия о магазинах, где торгуют со скидкой? – вздохнула Милдред и ласково погладила дочь по голове. – Знаешь, между мужчинами и женщинами много различий, и одно из них состоит в том, что мы хвастаем тем, как много сэкономили, а они – сколько потратили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91