Ей повезло: ее дитя оказалось девочкой.
А для Джессики все будет немного легче. Она сможет воспользоваться преимуществами современной медицины и давать жизнь только девочкам. И не иметь сыновей…
Глаза Лейси потемнели. Это все равно будет непросто, нелегко, очень больно… Джессика будет нести на себе гнет сознания, что, полюбив мужчину и решившись создать с ним семью, родить от него детей, она сначала должна будет рассказать ему все о своем наследственном недуге.
Если любовь этого человека будет такой, какую и заслуживает Джессика, такой, о которой Лейси мечтала для своей дочери, – безоговорочной и безграничной, без сомнений, колебаний и условий, – тогда не будет и проблем. Но жизнь не всегда бывает однозначной и простой.
Как бы ей хотелось, чтобы у нее было больше времени подготовить Джессику, чтобы дочь выросла, уже зная то, что мать теперь собирается обрушить на ее голову.
Лейси опять нахмурилась, горькое отчаяние сдавило сердце. Почему же Льюис не сказал ей… не предупредил? Какая она дура, что и сейчас не в силах отказаться от образа своего любимого, того образа, который сама же и создала и который далек от реальности.
Неужели ей до сих пор непонятно, что мужчина – если он ограничен и эгоистичен – способен утверждать, что любит женщину, причем казаться совершенно искренним, в то время как на самом деле им владеет лишь физическое влечение, от которого очень быстро не остается и следа.
Когда Льюис тогда сказал, что любит ее, Лейси ему поверила. Она думала, он имел в виду, что будет вечно любить ее. Она ошиблась. Теперь она взрослая женщина, достаточно взрослая, чтобы давным-давно признать, что его образ, который она для себя создала, – лишь иллюзия, бесплотный мираж, не имеющий никакого отношения к реальности. Так почему же она так упрямо цепляется за него… почему позволяет ему становиться между ней и возможностью другой любви, других отношений? Почему даже сейчас не может увидеть Льюиса в истинном свете?
Если она не способна возненавидеть Льюиса ради себя самой, пусть бы сделала это ради Джессики – за то наследство, что он передал ее любимой дочери.
Но он подарил этому ребенку и жизнь, и за долгие годы Лейси много-много раз вглядывалась в лицо дочери и видела по-женски отраженные черты отца.
Лейси постаралась успокоиться, подумать разумно и логично. Сердце ее все еще колотилось слишком быстро, она чувствовала себя взвинченной и больной; потрясение от новости выбросило ей в кровь такую порцию адреналина, что ее нервная система оказалась на грани срыва.
Что было бы, если бы Льюис не увидел их и не догадался, что Джессика – его дочь? Что было бы, если бы Джессика так и осталась в неведении?
Ее передернуло. Нужно быть благодарной, что вмешалась судьба, а не прятаться за трусливой надеждой, что все могло остаться по-прежнему.
Ей необходимо позвонить Тони и попросить еще пару выходных. Она уже так давно не отдыхала, да и работы у них сейчас не очень много. Затем ей нужно будет заказать себе гостиницу в Оксфорде. Но звонить Джессике и предупреждать о своем приезде она не станет. Это лишь вызвало бы ненужное беспокойство.
Мозг ее лихорадочно работал, обдумывая мельчайшие практические детали, а сердце все не унималось.
Интересно, уехал ли уже Льюис. Так было бы лучше всего. Лейси казалось, что она не в силах будет вынести встречу с ним. И не только из-за того, что узнала от него.
Она ненавидела себя за свою слабость, которую не смогла спрятать при виде предательского блеска в его глазах. Она винила его за эту слабость… винила его за власть над ее чувствами… винила его за способность вызывать в ней жалость, желание… какое желание? Защитить его, избавить от боли?
Что за нелепая мысль – она хочет избавить его от боли! В безмолвном отчаянии она закрыла глаза. Что же с ней происходит? Почему она не в состоянии испытывать тех чувств, которые испытывала бы на ее месте любая нормальная, разумная женщина? Почему она не может чувствовать к нему ненависть, отвращение? Если не из-за собственных обид, так уж хотя бы из-за Джессики.
Только когда все необходимые приготовления были сделаны, когда не осталось уже ни единой причины откладывать отъезд в Оксфорд, – только тогда она наконец призналась себе, что намеренно оттягивает страшную минуту. Ту минуту, когда ей придется взглянуть в глаза Джессике и рассказать ей все.
Хуже того: когда Лейси усилием воли заставила-таки себя забраться в машину и повернуть ключ зажигания, в душе ее, глубоко спрятанная, шевельнулась ужасная мысль. Мысль о том, что она сейчас отдала бы все на свете, лишь бы во время предстоящей беседы рядом с ней был близкий человек… человек, который мог бы поддержать не только ее, но прежде всего Джессику. Нет, не просто близкий человек, с болью подумала она, поворачивая на шоссе; на свете есть один-единственный человек, которого ей хотелось бы сейчас видеть рядом; один-единственный человек, который смог бы облегчить этот разговор и для нее, и для Джессики, – Льюис. Она хотела только Льюиса. Своего любимого. Отца Джессики…
Он предлагал ей поговорить с Джессикой вместе, а она отказалась. Гордость не позволила ей признать, что его помощь и поддержка могут понадобиться.
Гордость? Или же страх показать ему, что он ей по-прежнему нужен, что она готова повторить ошибки прошлого и… и что? Влюбиться в него снова.
Лейси презрительно скривилась. Да разве она когда-нибудь переставала его любить? Она начала сомневаться в этом.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лейси добралась до места после полудня и сразу же направилась в гостиницу.
К ее удивлению, дежурная запомнила ее по прошлым приездам и радушно встретила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44