Ворд предпочитал полуфабрикаты, что-нибудь готовое из супермаркетов или просто перекусить где-то вне дома.
Пока он был наверху, Анна поставила в вазу цветы, счастливо мурлыча что-то себе под нос. Изумительный букет – ее любимые оттенки, и так прелестно, изысканно подобраны.
Наверху, в спальне, где они провели предыдущую ночь, Ворд умышленно обходил вниманием аккуратно убранную кровать. Он все еще не осознал как следует все произошедшее. Вообще-то возможность, которую она ему подарила, соблазнительна, что и говорить. И не стоит лгать себе, что это только ее инициатива. Ворд привык контролировать себя, умерять свои желания. От матери и отчима он навсегда унаследовал значимость и важность уважения себя и других. Случайный секс – конечно, он приобрел этот опыт во времена сумасшедшей юности – никогда особенно не привлекал его.
Он тяжело вздохнул, взял бритву и пошел в ванную. Даже сейчас воспоминания о прошлой ночи живо преследуют его, будоражат чувства, побуждают надеяться… Ворд стиснул зубы. Нет! Все равно из этого не выйдет то, что ему нужно! Прошлая ночь – ошибка, и он ее не намерен повторять.
Правда, Анна полагает, что они любовники, и ждет, что они и дальше будут делить ложе. Пусть так, это не значит, что он должен касаться ее, гладить ее шелковую кожу, целовать мягкие, нежные губы; это вовсе ничего не значит…
Черт возьми! Почему опять он думает о ней с обожанием? Это ведь случайность, или ошибка, или заблуждение, это не должно было произойти и уж точно не случится вновь.
– Надеюсь, тебе понравится завтрак – копченый лосось и яйца всмятку… – неуверенно проговорила Анна, когда Ворд вошел на кухню.
Как он привлекателен, свежевыбритый, чуть-чуть пахнет лимоном… Ей по вкусу, что он не пользуется тяжелым, с сильным запахом лосьоном после бритья. И даже сейчас, умытый и готовый к завтраку, он какой-то особенный – в нем есть нечто эротическое, глубоко личное, волнующее… и напоминает о том, как он пахнул прошлой ночью…
Анна смутилась немного – вот куда занесли ее воспоминания…
Боже мой, да предложи Ворд позабыть про завтрак и заняться совершенно другим – она сразу согласилась бы. Ее поведение прошлой ночью совсем на нее не похоже, напротив, она крайне удивлена. Но Анна не могла не признать, что бесконечно наслаждалась неизведанным – исследованием своей чувственности.
Копченый лосось и яйца всмятку! Ворд изумился – да ведь это одно из его любимых блюд на завтрак.
– Чудесно! – ответил он Анне, не находя в себе сил отвести глаза от ее лица и замечая, как оно озарилось от его слов.
Невозможно ведь, чтобы такая женщина расцвела от удовольствия, получив одобрение по поводу приготовленного завтрака!
А она могла бы ему это легко объяснить: немного счастья, чувственное настроение – и она обычно пылает как роза, а тут… Оставить бы завтрак – и в постель! Там и позавтракать. Вот бы предложить ему… Вместо этого она сообщила, чуть задыхаясь:
– А я тут… э-э… нашла в холодильнике бутылку шампанского. Если ты ее откроешь, мы бы вы пили по бокалу.
Шампанское! Брови Ворда удивленно взметнулись.
– Что ж… я… э-э… – неожиданно хрипло пробормотал он.
Что такое случилось с его голосом? – испугалась Анна. Должно быть, она слишком экстравагантна, эмоциональна и расточительна. Жаль, что ничего не помнит про него из предыдущего опыта их совместной жизни – что он любит, что ненавидит…
– Но это не обязательно, если не хочешь, – поспешила она согласиться с ним.
И вдруг подумала: а зачем она так, ведь честность – необходимое условие их отношений, насколько она понимает, просто иногда надо все смягчать. Анна подняла голову.
– Понимаешь, мне хотелось… что-то особенное, запоминающееся. – И опять порозовела. – Ты сделал прошлую ночь особенной для меня. Пусть я не припомню всего, что было раньше между нами, Ворд, но… наши новые отношения… они прекрасны. Для меня это утро – первый праздник нашей любви, нашего единения… Хотя, конечно, дело вовсе не в шампанском… – Помолчала и закончила со смущенной улыбкой: – Если тебе это кажется…
Несколько минут Ворд просто не мог ничего ответить. Слова, что она произнесла, чувства, которые проявила при этом, побуждали его осознать с громадным стыдом, что же он наделал. Сейчас она не настоящая, не такая, как всегда, с величайшим усилием уговаривал он себя. В обычной жизни слова эти ничего не значили, а чувства просто не существовали. Да они и не могут рождаться у женщин такого типа. Как она могла так сильно измениться? Нет, у него нет ответа на этот вопрос; надо было поподробнее побеседовать с консультантом в больнице о ее состоянии. По правде говоря, он и в мыслях не держал провозглашать тост за несуществующее их единение, поднимать бокал с шампанским за несуществующую любовь; разделять интимный завтрак с, женщиной, не ведающей, что происходит, не подозревающей об истинных их отношениях.
Но, глядя в ее открытое, счастливое лицо, он сознавал: нет на свете силы, что заставит его разочаровать ее, лишить эти черты дивного выражения простодушной радости.
Завтрак съели в солнечной оранжерее Анны; рядом в корзинке возилась Мисси, грелся на солнышке важный кот Виттейкер.
– Я помогу тебе убрать, – предложил Ворд, когда они закончили.
Улыбаясь ему, она встала; цветы его стояли рядом, на маленьком садовом столике, и Анна всякий раз, поглядывая на них, чуть-чуть улыбалась. Вместо того чтобы убирать со стола, она подошла и прижалась к Ворду, положив одну руку на его плечо, а другой нежно, почти невесомо касаясь его лица; потом подняла голову и поцеловала его.
– Спасибо тебе, милый, за чудесные цветы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40