Первым ее желанием было не обращать на это никакого внимания, потому что инспектор стал вмешиваться в ее личную жизнь самым бесцеремонным образом. Он даже узнал номер ее второго специального телефона. Она внимательно прочитала все газеты, но не нашла ни слова о дорсетской полиции и о том, как продвигается расследование дела. Ни по одной из телевизионных программ между рекламными роликами не показывали больше номера дорсетской полиции и не было прежних обращений к населению. Зачем же тогда она им нужна? О своем клиенте она ничего не слышала с момента их последнего разговора с инспектором, тем более что это ее совсем не волновало. Ей просто нечего уже говорить, она рассказала им все. Тем не менее она позвонила в Скотленд-Ярд и еще раз повторила инспектору, что больше ничего не знает и сообщить им ничего не может.
– Я не нуждаюсь ни в какой информации, – отрезал он голосом, который заставлял людей чувствовать себя неуютно, даже если его не было рядом. – Я просто хочу показать вам несколько фотографий и спросить, знакомы ли вам изображенные на них люди. Лучше всего было бы встретиться в какой-нибудь неофициальной обстановке. Могу ли я прийти к вам домой?
– У меня дома?
– Мне, как детективу, разрешено работать в гражданской форме одежды.
– Послушайте, суперинтендант, – разозлилась Клео, – разве я не ясно дала понять, что не могу себе позволить вступать в какие бы то ни было отношения с полицией!
– Я не буду похож на полицейского. Я вам обещаю. Если вы хотите, чтобы это выглядело как можно более естественно, то я могу подобрать вас где-нибудь в городе и мы приедем к вам домой вместе, как старые добрые друзья.
«Черт бы его побрал, какой настойчивый! Слишком настойчивый и властный». У нее было такое чувство, что, стараясь отделаться от него, она только будет терять время и силы.
– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Давайте в пятницу вечером.
– В котором часу?
– В шесть вас устроит?
– Я буду ровно в шесть.
По какой-то необъяснимой причине она чувствовала себя бодро и очень хорошо. Да, он очень изменился. «Может быть, это успех испортил Марка Стивенса? – подумала она. – Он думает, что держит бога за бороду, и, наверное, хочет, чтобы у него была собственная программа на телевидении». Ей было жаль того молодого инспектора с доброй улыбкой, каким он был раньше. «Говорят, работа в полиции отрицательно сказывается на людях». Ей говорили об этом еще тогда, когда она первый раз выходила торговать собой на улицу.
К тому моменту, когда Нелл научилась сама, без подстраховки, работать на панели, она уже умела отличать настоящую доброту от крысиной лести. Но инспектора любили все девушки. Они считали его милашкой и, томно вздыхая, просто мечтали, чтобы он их арестовал... Но на этот раз Нелл вынуждена была признать, что от прежней доброты у него не осталось ничего, кроме изысканной вежливости. Эти слишком уж голубые глаза смотрели на нее спокойно и холодно, и она до сих пор не знала, что заставило ее подойти и поцеловать его тогда, одиннадцать лет назад. Теперь, когда их взгляды встретились в зеркале бара, это было похоже на скрежет скрестившихся клинков, от которых в разные стороны летят яркие искры. Осторожность в отношениях с полицией всегда была для нее самым главным вопросом. Она ни за что бы не рассказала им о себе всю правду, даже часть правды. Если бы хоть один из ее мужчин узнал о ее встрече с полицейским (кроме дорожного постового, разумеется), то ей автоматически пришлось бы вычеркнуть из списка вместе с ним и всех остальных своих клиентов. Они не стали бы разбираться, зачем и почему она встречалась с этим «копом», потому что они не за это платили ей бешеные деньги.
– Осторожность превыше всего, – все время повторял ей Филипп.
«А теперь ко мне в дом придет высокопоставленный офицер полиции! Я, наверное, уже совсем сошла с ума!» – в отчаянии подумала она. В шесть часов вечера, когда он должен был постучать в дверь, Клео уже была готова и выглядела как нельзя лучше. Она специально готовилась к встрече и употребила все свое искусство, чтобы с помощью косметики сделать свою красоту еще неотразимей. Шуршащая белая блузка из чистого шелка с расширяющимися книзу рукавами и открытым вырезом на груди, узкие брюки из крепа, плотно облегающие стройные ноги, и экзотические босоножки, которые не скрывали аккуратно накрашенных ногтей. Точно таким же лаком покрыты ногти на руках, помада для губ подобрана с таким расчетом, чтобы не отличаться по цвету от лака. Черные волосы с глубоким отливом и дымчато-зеленые глаза, искусно увеличенные косметическими средствами, дополняли картину. Она выбрала духи «Ноуинг».
Стивенс был одет с иголочки. Бежевый костюм из хлопчатобумажной ткани, рубашка в клеточку и великолепная замшевая жилетка. В руках он держал большой белый конверт. Да, он явно не был похож на суперинтенданта муниципальной полиции. Она не знала, радоваться этому или нет.
Клео предложила на выбор кофе или что-нибудь выпить.
– Я вижу, у вас есть «Уайлд Терки». Неразбавленное, со льдом, пожалуйста.
– Вы знаете, что пьют в Америке? – спросила она, наливая ему виски.
– Я провел там шесть месяцев, изучая их систему охраны и контроля больших городов. Три месяца в Нью-Йорке и три – в Лос-Анджелесе. Как там сейчас, в Нью-Йорке?
– Как всегда, безумная жизнь, все вверх тормашками, – не моргнув глазом солгала она. Она передала ему бокал с виски. У Марка были большие, но не грубые руки с длинными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. Ни перстней, ни колец.
– У вас очень скрытная домовладелица. Она ограничилась тем, что похвалила вас как клиентку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157