– Но вы с ним больше не видитесь? Не поддерживаете связь?
– Нет.
– Почему?
– Он подавлял меня в течение семнадцати лет. Именно подавлял. Отец вырастил меня, поставил на ноги и повел дорогой, по которой сам ходил всю жизнь. В конце концов в одно прекрасное утро я сказала себе: достаточно. Вот так я и убежала из дому.
Филипп покачал головой так, будто прекрасно понимал Нелл и сочувствовал ей. Он тихо поставил чашку на поднос.
– Предварительные слушания закончились, теперь расскажите мне, как вы стали проституткой.
«О боже, Филипп, ты сегодня перебарщиваешь», – подумала Лиз, но потом она поняла, он намеренно был так груб, порой доходя до крайности, чтобы выявить все слабые места Нелл. Если бы он нашел их, то использовал бы свое знание на все сто процентов. Однако Лиз вынуждена была признать, что в лице Нелл он нашел достойного соперника.
А Филипп в это время спокойно наблюдал, как Нелл реагирует на грубость и резкость его вопросов. «Да, она действительно чертовски хороша, – думал он, внимательно слушая ее ответы. – У нее очень гладкая кожа. С носом немножко придется поработать, чтобы убрать эту маленькую горбинку... так... у того, кто занимался ее челюстью, наверное, руки из задницы росли. Но ничего, компетентный мастер все это исправит. Глаза – ее главное достоинство... замечательная чистота и ясность. Ротик прекрасной формы, только его надо сделать немного пошире». Взятые по отдельности, черты ее лица были прекрасны и совершенны, а от лица в целом просто невозможно отвести глаз. В нем было что-то от мадонн Рафаэля, но без нарочитой слащавости выражения, свойственного им. Нелл совсем не была похожа на загнанную, смертельно уставшую лошадь с печальными глазами. «Копна густых, длинных волос, очень красивых и перспективных с точки зрения прически. Только надо будет умело их подстричь. Для своего роста она слишком уж хрупкая, да и грудь хоть и упругая, но еще девичья, не такая, что глаз не оторвать. Но в целом фигура отличная, грациозная, лебединая шея и вредный характер. Да, Лиз была права, когда сказала, что материальчик еще сыроват, но очень перспективен. Когда она наконец поймет, какое место Лиз и, естественно, я занимаем в своем обществе, думаю, из нее можно будет что-нибудь сделать».
– Итак, – резко бросил он, когда Нелл закончила свое повествование, – поделитесь со мной теперь, что вы думаете о предложении Элизабет?
– Слишком уж невероятно, чтобы быть похожим на правду.
Филипп пожал плечами и помолчал.
– Понятно. А как вы думаете, могли бы вы делать то, что мы от вас хотим?
– Да.
– Расскажите почему.
Лиз налила им еще чаю. Нелл взяла свою чашку и, с благодарностью посмотрев на Лиз, сделала глоток. Во рту все пересохло. Филипп Фолкнер все-таки оказал на нее влияние. Он умел задеть за живое больнее, чем орел, клевавший печень Прометея. «Годы практики, наверное», – подумала она.
– Мне нравится сама идея – играя, превращаться в новую личность, – наконец заговорила она, – постоянно перевоплощаться... это уже роль, ее надо хорошо играть.
– Ну и как вы себе это представляете?
– А что тут такого особенного? Разве здесь есть что-нибудь сверхъестественное? Работа куртизанки должна доставлять удовольствие мужчине в сексуальном плане. За это она и получает деньги. Что здесь может быть еще, кроме первоклассной игры? Особенно если учесть, что Лиз прекрасный специалист по фантазиям.
– А вы когда-нибудь фантазировали?
Ему показалось, что она слегка улыбнулась, но лицо сохранило по-прежнему серьезное выражение.
– Я постоянно фантазирую. Я только и живу фантазиями.
– И вы, наверное, считаете, что вполне подходите для роли актрисы?
– Да.
– Эх... самоуверенность юности, – ностальгически вздохнул Филипп. – Итак, вы считаете, что у вас не возникнет никаких трудностей с фантазиями и их реализацией на практике, какими бы они ни были?
– Да, считаю.
– Даже если, скажем, их содержание оказалось бы непривлекательным или даже шокирующим? Не повлияют ли подобные вещи на ваше юношеское воображение и способность играть роль?
– Тот факт, что мужчина может позволить себе за большие деньги купить меня, прибавит мне сил.
Филипп откинулся назад и с явным удовольствием рассмеялся. Он высоко ценил чувство юмора, а у этой девушки оно явно присутствовало, наряду с ярким воображением, если учесть ту сказку, которую она только что ему тут рассказала. Конечно же, она что-то скрывает, но так поступает большинство людей. То, что она поведала ему о себе, была ее собственная тщательно отработанная и продуманная версия правды. Нелл была слишком умна, чтобы лгать целиком, но она явно говорила неправду о причинах, вынудивших ее убежать из дому. А вот о своих актерских способностях она, похоже, сказала правду. Да, Лиз абсолютно права. Эта девушка настоящая артистка. Видимо, хрупкая невинность и уязвимость были бы неплохим имиджем для нее. Эти большие серые глаза могли бы растопить даже лед, хотя по мере общения приходилось признать, что под нежной вуалью недотроги прячется холодный гранит личности. Но, честно говоря, два года на панели вполне могут превратить даже Красную Шапочку в Снежную Королеву.
Филипп поставил на поднос чашку с блюдечком.
– Спасибо, было очень приятно, но мне пора идти. Бинки Ласситер устраивает сегодня вечеринку, а ты знаешь, что у него обычно происходит, так что... мне надо подготовиться к празднику.
«Да, знаю, – подумала Лиз, – какой-нибудь молодой очаровательный Аполлон обслужит тебя в спальне на кровати». Но ему она сказала другое:
– Ну и каким будет твое мнение? Заслужила я твое одобрение? Ты поможешь или нам придется начинать все самим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157