Нелл долго смотрелась в зеркало, и Лиз не мешала ей, зная, что та сейчас чувствует и что может значить это молчание.
– Даже не знаю, что сказать, – в конце концов вымолвила Нелл, и в ее голосе звучало изумление.
– Еще бы!
– Вы все это знали... – Нелл развернула полы юбки, провела рукой по бархатной поверхности рукава, коснулась сережек. – Вы заранее знали, что мне все это подойдет, да?
– Да.
– Но как?
– Я просто знаю, что и где искать. У тебя есть качество, необходимое высококлассной манекенщице и настоящей куртизанке: чувство собственного достоинства и уверенность в том, что ты дорого стоишь. Короче говоря, у тебя есть класс, это видно с первого взгляда.
– Но это все неестественно, эти... этот камуфляж, это не я, все это благодаря внешнему эффекту.
– Нет. Если человек имеет класс, его не скроешь никаким камуфляжем. Я только подчеркнула присущие тебе качества.
– Но я уже некоторое время не работала. – На лице Нелл снова появилась ироничная усмешка.
– Это не важно. То, кем ты была, ни для кого не секрет; в противном случае я бы никогда тебя не нашла и не предложила эту работу.
– А эти вещи, которые вы носите, тоже являются частью прихоти клиентов?
– Да. У меня есть один, он любит, чтобы я была одета во все черное и только черное. Даже на кровати у него черные шелковые простыни. – Лиз слегка передернулась. – Кто может объяснить причуды мужской фантазии? Я знаю только то, что это играет для него большую роль, особенно для его воображения. К счастью, тебе черное к лицу. Тебе идут те же цветовые оттенки, что и мне. Некоторым женщинам черное противопоказано. Все остальные цвета, которые тебе пойдут, мы подберем потом, это несложно.
Почувствовав, что Нелл уже попалась в сети, Лиз продолжала более настойчиво:
– Послушай, я же вижу, что ты не какая-нибудь там затрапезная шалава из подворотни. Ты не просто шлюха, и вовсе не потому, что твой отец доктор и многому тебя научил. Мой – бригадный генерал в отставке, но я такая же проститутка, как и ты. Просто разница между нами сейчас в том, что за свой секс я получаю бешеные бабки, а ты – гроши, хотя мы обе знаем, что деньги – это та власть, которая может совершенно изменить жизнь человека. Ты вот сказала, что хочешь уйти с улицы и не ловить случайных прохожих на дороге. Я предлагаю тебе это сделать, я даю тебе шанс. – Лиз сделала паузу. – Или ты имела в виду, что хочешь покончить с проституцией вообще?
Нелл утвердительно кивнула головой:
– Да, именно это я и имела в виду.
– Ну а теперь?..
Нелл повела плечами, как это обычно делают манекенщицы, потом шагнула в сторону и повернула голову назад, к зеркалу. Прямая, с высоким разрезом юбка распахнулась, обнажив длинную, начинающуюся словно под мышками ногу, туго обтянутую сексуально выглядевшим темным чулком.
– Я думаю, – протянула она и тряхнула головой так, что сережки ярко блеснули и замерцали, – что вы сделали мне такое предложение, от которого я просто не могу отказаться.
В понедельник утром Лиз поехала в больницу, чтобы забрать Нелл и отвезти ее к себе домой. На носу у той оставался еще один маленький кусочек пластыря, но ей строго-настрого приказали не снимать его до следующей недели, когда она должна будет в последний раз явиться на осмотр. Проволока давно уже была снята. Теперь Нелл могла есть мягкую пищу: яйца всмятку, йогурт, крепкий бульон; к тому же теперь ей было намного легче разговаривать.
– Ну вот, уже получше, – одобрила Лиз. – Однако по поводу носа нельзя сказать ничего определенного, пока не снимут пластырь.
Нелл чувствовала себя так, как будто все это происходит не с ней. Ей казалось, что машина плывет над землей. Это она сидела в красном «Мерседесе Спорте»; это ее волосы развевались по ветру, ее улыбка заставляла оглядываться стоящих у светофора мужчин. Лиз взглянула на Нелл, и они обменялись улыбками.
– У меня такое впечатление, как будто я начинаю какое-то грандиозное путешествие, – сказала Нелл, с детской радостью несясь навстречу неизвестному.
– За одно мгновение, – улыбнулась Лиз, – естественно, я не смогу тебя изменить. Ты это должна понимать. У нас с тобой впереди недели, даже целые месяцы работы.
– Да, это настоящее приключение. О... я чувствую себя так прекрасно. Знаешь... – Нелл быстро повернулась к Лиз.
– Что такое? – с тревогой спросила та.
– Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне было так хорошо... если вообще было.
Это бесхитростное признание сказало Лиз о многом. У нее сжалось сердце. Она убрала руку с руля и положила ее на руку Нелл, державшую большую сумку со всем ее имуществом. Лиз крепко сжала ее руку.
– С этого момента это чувство станет для тебя естественным и вполне привычным, – пообещала она.
Неожиданно глаза Нелл засверкали ярким светом, как родниковая вода в тонком хрустальном бокале, однако голос остался твердым и решительным, когда она произнесла следующие слова:
– Я тебя не подведу. Это мой единственный шанс начать новую жизнь, и я его не упущу! Ни за что! Я скорее умру, чем допущу это!
Сила и решимость, прозвучавшие в этих словах, сказали Лиз гораздо больше, чем все услышанное до сих пор. Да, она все еще девочка, настоящая маленькая девочка, потому что, несмотря на богатый опыт уличного мата, грубости и унижений, под маской неприступности скрывалась легкоуязвимая наивная душа. Она скрывала детскую восторженность и впечатлительность под холодным блеском глаз и неприступным выражением лица. У нее, несомненно, есть характер и... и еще что-то. Это было качество сродни упрямству, но больше всего оно напоминало настойчивость и целеустремленность.
Когда они подъехали к дому, Лулу мыла окна, и Лиз представила ее Нелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157