«Спасибо», – написала Элли.
– А как же ты ешь? Через трубочку?
Элли написала: «Да, только жидкости: супы, молоко и т. д.». Морин поморщила нос:
– Фу, гадость какая! – Но потом с любопытством спросила: – Ну и сколько тебя здесь продержат?
«Точно не знаю. Не меньше недели, пока мне будет необходим постельный режим».
– Хорошо, что я не принесла тебе фрукты, – хихикнула Морин.
В этот момент в палату с решительным видом вошла медсестра, явно собираясь сделать им замечание.
– Сидеть на кроватях запрещено. Вам надо найти себе стул.
– Ну и где я его буду искать? – нагло спросила Морин.
Медсестра оглянулась по сторонам. В палате не было ни одного свободного стула.
– Вы обе можете выйти в комнату посетителей, – предложила она. – Мисс Джордан разрешено вставать с постели.
Морин помогла Элли надеть больничный халат, завязав его пояс бантиком сзади.
– Боже мой, ты вся в бинтах, как мумия! Он на тебе живого места не оставил!
В комнате для посетителей было пусто, поэтому они сели в первые попавшиеся кресла, и Морин, со скрипом открыв оконную раму, закурила сигарету.
– Вот так-то лучше.
Элли написала в блокноте: «Что было, когда Мики узнал, что меня нет?»
– Взбеленился, как кобель бешеный. Устроил нам допрос, но я, знаешь, состроила непонимающую физиономию и сказала, что ничего не знаю. Паола, та вообще не дрогнула, с честным таким выражением лица лжет ему прямо в глаза и не стесняется. Ну а Синди на самом деле ничего не знала. Но он все равно два дня еще рвал и метал, а потом начались эти его кокаиновые дела, и все потихоньку забылось. Если он когда-нибудь встретит Синди, ей несдобровать, хотя это вряд ли, потому что она умотала аж в Салфорд, она оттуда и приехала в Лондон. Назад она вернется не скоро, это точно. Удачно, что я смогла забежать к тебе и поболтать... Я думаю, если ты решишь вернуться назад, Тони будет не против. Мики светит где-то, год тюремного заключения, плюс они ему еще накрутят за то, что он последний раз сидел за сутенерство. Теперь его просто так не выпустят. Тони не такой уж плохой, к своим девочкам он всегда относится хорошо и не бьет их.
Элли покачала головой, и у Морин не осталось никаких сомнений по поводу ее решения.
– Ну, как знаешь. Я просто думала, что так будет лучше, потому что Тони и Мики все-таки приятели.
«Лучше? – подумала Элли. – С Тони Панаколисом не может быть лучше». Тогда, в первый раз, когда она его увидела, у нее даже мурашки по телу побежали...
Он сидел на кухонном столе с отсутствующим выражением лица. Слишком прилизанный, слишком умный, слишком слащавый и чистенький для этих трущоб, но тем не менее она с первого взгляда поняла, что он был таким же убогим и продажным, как и все их обитатели. Лицо его напоминало переспевшее яблоко. Оно было одутловатым, сочный, чувственный рот с толстыми, мясистыми губами, на его курчавых волосах жира было гораздо больше, чем на руках мясника. Но по тому, как относился к нему Мики, Элли поняла, что перед ней человек, который может убрать Мики с дороги одним мизинцем.
Войдя в комнату, она почувствовала, что они только что говорили о ней, потому что Мики сразу угодливо засуетился:
– Это Элли, Тон... Разве я не прав? Чувствуешь, в ней есть какой-то шарм. Она прирожденная актриса. Я уверен, что, если бы она пошла на просмотр в театр «Абей», ее бы упрашивали там остаться.
Весь энтузиазм Мики разбился о безразличие Тони Панаколиса, поэтому он, немного удивленный, отошел в сторону.
– Подойди сюда... так... Пусть кошка посмотрит на мышку, – сказал Мики.
Элли взглянула на Паолу, сидевшую в глубине комнаты на софе. Та кивнула ей головой. Это означало: будь осторожна.
– Скинь плащик, так... дай Тони внимательно на тебя посмотреть.
Элли сбросила свой дешевенький плащ, под которым оказалось стройное тело в короткой мини-юбке и толстом вязаном свитере. Он плотно облегал ее высокую девичью грудь. На длинных красивых ногах были надеты высокие, выше колен, сапоги, а между ними красовались целых восемь дюймов упругой юной плоти. Она стояла посреди комнаты, а Тони Панаколис «лапал» ее своими темно-оливковыми глазами с головы до ног. Ей даже казалось, что после этого взгляда на ее теле остаются липкие следы. Несмотря на то, что ей очень хотелось схватить плащ и убежать, она заставила себя спокойно стоять и ждать, что будет дальше. Ее интуиция и весь тот опыт, который она приобрела, живя здесь, подсказывали, что с этим человеком ни в коем случае нельзя связываться.
– Тони ищет новую мордашку для своего фильма, – заявил Мики с видом знатока, которого уже выдвинули на премию «Оскар».
– Да? А в каком жанре фильм? – поинтересовалась Элли. Она чувствовала, что выпуклые стеклянные глаза Тони Панаколиса прожигают насквозь, но продолжала играть свою роль. Пять месяцев жизни в этом отстойнике еще не полностью убили в ней способность наивно удивляться неожиданным сюрпризам, однако под маской детской наивности и открытости приобретенный жизненный опыт уже стал формировать защитный слой, который мог бы уберечь ее истинное «я» от чужого наглого вмешательства.
– Ты что, не слышишь меня? Это же Тони Панаколис! – Мики повернулся к тому, кто был сейчас для него «царь и Бог». – Мне иногда кажется, что Элли прилетела с другой планеты! Она слишком много знает о посторонних вещах, но ни черта не смыслит в таких людях, как ты и я!
– Тони делает самые лучшие порнофильмы, – пояснила Паола.
– А-а... понятно... – Элли сдвинула брови, почувствовав отвращение.
– Не вороти нос раньше времени! – резко бросил Мики. – Тони очень хорошо платит своим актрисам. За один фильм ты могла бы заработать целое состояние!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157