Его мать обычно называла таких «кроткими девушками». Получив хорошее воспитание дома и в частной школе, она еще прошла «сезонную» подготовку, когда вместо отдыха вынуждена была искать себе работу. Обычно в рамках этой подготовки устраивались работать агентами по недвижимости или экскурсоводами в галереях. Эта «кандидатка», насколько он знал, была профессионалкой в кулинарном искусстве. Она с мучительным стыдом осознавала, что их «многоуважаемые» мамаши собираются их просто-напросто свести, как подопытных кроликов, и, когда по материнскому обоюдному настоянию Марк «повел ее показать сад», она поделилась с ним своими подозрениями.
– Я не знаю, кто играет главную роль, ваша матушка или моя, но и та и другая просто слышать не хотят, что теперь уже не те времена, что жизнь не стоит на месте и что сейчас нет смысла подыскивать себе пару соответствующего ранга, как это делается в королевских династиях. Может быть, им это и надо, в силу их представлений о жизни, но мне-то абсолютно ни к чему!
Марку понравилась ее откровенность. К тому же нельзя было сказать, что она непривлекательна. Такая, как и все симпатичные молодые девушки. У нее прекрасная спортивная фигура. В ней чувствовалась упругость, не отягощенная неповоротливостью лишнего веса.
– Я занимаюсь бегом, – пояснила она.
– Я тоже.
Они договорились встретиться следующим утром для того, чтобы вместе пробежать шесть миль, и Марку было приятно убедиться, что бегает она очень красиво, не хватая ртом воздух при ускорениях на спусках. В коротких спортивных трусах в обтяжку и легкой майке ее фигура невольно притягивала взгляд. Девушка была умной и начитанной, с ней было легко разговаривать, и, что самое неожиданное, у нее было прекрасно развито чувство юмора. Странно, зачем же тогда ее матери требуется так усиленно рекламировать «свой товар»?
– Потому что я имела несчастье связаться с человеком, оказавшимся не просто подлецом, а отъявленным негодяем. Я влюбилась в него так, что потеряла рассудок и ничего не видела, кроме него. Ради него я сняла все деньги со своего счета в банке, а когда призналась, что беременна, он меня бросил. Десять месяцев прошло, как я сделала аборт, но мне до сих пор постоянно напоминают, «что я должна помнить, что они для меня сделали» и «что теперь я обязана компенсировать им все те неприятности, которые причинила».
Работая полицейским, Марк постоянно сталкивался со лжецами, старающимися всеми правдами и неправдами выставить себя в более выгодном свете, и сейчас он был потрясен. Он всегда высоко ценил честность и именно с такими людьми предпочитал иметь дело. К тому моменту, когда его машина подъехала к ее дому, у него в кармане был уже номер ее телефона. Всю неделю она жила и работала в Лондоне.
– Я отвечаю за президентские обеды в Сити, но на уикэнд обязана приезжать домой. Это своего рода взаимная уступка. Таким образом я хоть на время избавляюсь от назойливого внимания матери, которое в противном случае было бы постоянным.
Ей было двадцать восемь лет. Звали ее Элисон Мууди. Его мать буквально таяла от удовольствия во время праздничного обеда в честь ее дня рождения. Они расстались с ней гораздо теплее, чем когда бы то ни было. Такого в их отношениях не было уже много лет.
Однако, выехав на МП, ведущую к Лондону, Марк мысленно вернулся не к Элисон Мууди, а к Нелл Джордан.
6
Проснувшись среди ночи от очередного ночного кошмара, вся в поту, с отброшенным одеялом, Нелл решила, что ей пора наконец взять себя в руки и привести мысли в порядок.
Позвонив в одно место, во второй половине этого же дня она ехала на север.
Маргарет уже не было в психлечебнице. Ее выписали несколько лет назад и поместили в отдельное крыло специализированной больницы, где присматривали за умственно отсталыми и тихопомешанными больными. Именно такой и была Маргарет. В течение долгих лет ее болезнь постепенно прогрессировала. Она уже не могла разговаривать и теперь просто часами сидела в кресле и сосала большой палец. И еще она постоянно качалась. Но бывали случаи, когда она выходила из этого состояния и начинала проявлять необычайную агрессивность и жестокость. В последний раз, когда Нелл навестила сестру, ей посоветовали больше сюда не приезжать. Маргарет уже не узнавала ее. Казалось, что теперь она уже не узнает никого, кроме одной из медсестер, которой еще как-то удавалось достучаться до ее сознания и чей голос хоть как-то мог успокоить Маргарет во время внезапных вспышек гнева. Но сегодня она пока была спокойной. Когда Нелл вошла в палату, сестра сидела в своем любимом кресле. Оно было придвинуто к окну, откуда открывался вид на торфяные болота Нортембрайена.
– Маргарет, ну-ка посмотри, кто к тебе пришел... – обратилась к ней сестра, сопровождавшая Нелл. Но Маргарет не обратила на них никакого внимания. Она продолжала раскачиваться в кресле и сосать палец.
– Я принесла ей подарок. – Нелл достала из сумки коробку конфет. – Она очень любила именно эти. Ей можно их есть?
– Не все сразу. Попробуйте дать одну... Нелл достала конфету и протянула ее сестре:
– Маргарет, ты помнишь, как ты любила эти конфеты? Никакого ответа. Маргарет, казалось, не только не узнавала сестру, но и не слышала ее голоса.
– Не расстраивайтесь, – сказала медсестра. – Для Маргарет это вполне обычное состояние.
– Но она хоть когда-нибудь говорит?
– За те пять лет, что я здесь работаю, я ни разу не слышала ее голоса.
– Но что же она делает все это время?
– Качается и сосет большой палец.
Нелл провела с Маргарет полчаса, во время которых та так ни разу и не взглянула на нее, все время раскачиваясь в кресле и невидящим взглядом уставясь на болота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157