– Сара Латрел – не всякая баба, – не выдержал Эд.
– А чего ты не пьешь? – вдруг спохватился Эрве. – Как насчет шампанского? Хозяева расщедрились. Давай, вливайся в ряды отдыхающих.
Не успел Эд выйти на лужайку, как тут же попал в тесный круг старых приятелей, которые жали ему руки, хлопали по плечу, засыпали вопросами и, не дожидаясь ответов, сами что-то без умолку рассказывали. Кто-то, выдав свою порцию эмоций, дрейфовал дальше, другие подходили, и радостные возгласы, веселый смех, не смолкая, звучали под горячим июньским солнцем.
Почти всех этих людей Эд не видел с самого конца войны. Три долгих года, прожитых вместе, поросли быльем.
Он направился было к дому, но остановился, оглядываясь по сторонам. Действительно, здесь многое изменилось. В строении, где они разбирали полеты, теперь был коровник. Башенка проржавела, стекла в оконцах повылетели. Он ступил на дорожку, некогда служившую взлетной полосой. Теперь тут буйно разросся чертополох. Ему припомнилось, как он, на ходу допивая кофе, садился здесь в свою «летающую крепость», как его в легкой кожанке пронизывала утренняя сырость и как ему хотелось быть с Сарой. Перед его мысленным взором пронеслись силуэты бомбардировщиков: «Летучий Змей», «Быстрая Молния», «Девушка из Калифорнии»... Все они сгинули, как и парни, которые сидели за штурвалами.
Но все же многие уцелели и теперь окружали его, словно ожившие воспоминания, такие настоящие, шумные, дерзкие, как в те давние времена, когда они вместе с ним рассаживались по своим кабинам. Только теперь это были уже не бритоголовые парни, а взрослые мужчины, обремененные семьями, – с женами и детьми.
Тут их собралось сотни три, не меньше, – живое свидетельство тому, что память о прошлом не угасла. Среди них были не только ребята из эскадрильи, не только их дети и жены, многие из которых в те военные годы были юными невестами. В толпе гостей Эд узнал бывшего начальника железнодорожной станции Хеддингтон мистера Сарджента. Старику стукнуло восемьдесят, но он держался хоть куда и тоже узнал Эда. Были тут бывшая служащая почты миссис Армстронг, мистер Барфорд, викарий, и еще куча народу из деревни.
Старый хозяин, сэр Джордж Латрел, умер в 1959 году. Бизон Миллер сказал об этом Эду, когда они повстречались в Сайгоне. Но все, кто мог, каждый год приезжали сюда, чтобы вспомнить старые времена, тяжелые, но славные. Чтобы помянуть товарищей.
Для самого Эда память о годах войны, проведенных здесь, была самой яркой и незабываемой частью его жизни, хотя он еще ни разу не возвращался в эти места. Но старое прокручивалось в его голове, наподобие кинопленки, вновь и вновь. Все было с ним – люди, события, слова, чувства. Это было самое счастливое время жизни. Потом жизнь пошла под уклон.
Он отвечал на вопросы, о чем-то сам расспрашивал, пожимал руки, знакомился с женами и сыновьями, выслушивал невероятные истории, но, протискиваясь сквозь толпу, переходя от группы к группе, он настойчиво искал глазами ту, ради которой оказался здесь, и наконец нашел.
Она стояла, окруженная весело смеявшимися и о чем-то болтавшими гостями. Сама она ничего не говорила, только улыбалась, склонив по обыкновению голову к плечу. На ней было надето что-то воздушное, легкое, в пастельных тонах, собранное в складки у низко вырезанного ворота и на рукавах. Юбка была длинная, но под легким ветром облегавшая стройную фигуру. При взгляде на нее он ощутил знакомое чувство – будто внутри образовалась пустота и перехватило дыхание.
– Такое за деньги не купишь, с этим родиться надо, – проговорил у него над ухом внезапно материализовавшийся, как из дурного сна, Эрве Лейнерт. Он наблюдал, как Эд смотрит на нее. – Чтобы взрастить английский газон, требуется не меньше трехсот лет. Хоть сэр Джайлз Латрел и проводит половину своего времени в больницах, но, когда он возвращается домой, ему можно позавидовать. Что скажешь?
– Говорить – это твое ремесло, Эрве.
Эрве отошел, но недалеко. Ему хотелось продолжить наблюдение. Эд так на нее пялится, будто вся его жизнь от нее зависит. Неужто она не чувствует? Такой взгляд может насквозь пронзить. Он заметил, как легкий ветер взметнул волосы Сары и она, изящным жестом поправляя прическу, повернула голову в сторону Эда и встретилась глазами с устремленным на нее взглядом...
Они смотрели друг на друга так, словно до конца света осталось несколько секунд и вот-вот над ними сгустится вечная тьма. Господи, подумал Эрве. От этой вольтовой дуги можно целую электросеть питать электричеством. О чем, интересно, они оба сейчас думают? О прошлом, наверно. Надо же, ни слова не прозвучало, а все сказано. Все понятно этим двоим, и никаких слов им не нужно.
К Эду подкатил Бизон Миллер, хлопнул по плечу, что-то сказал, расхохотался, потряс руку и заставил отвести взгляд от Сары Латрел. Эд смотрел на Миллера пустыми глазами. Эрве видел, с каким трудом Эд повернулся к своему бывшему командиру и начал общаться – на автопилоте. А Сара в этот момент с усилием обернула к своим собеседникам лицо с застывшей на нем вежливой улыбкой.
Да, цинично ухмыльнулся Эрве, оба ранены насмерть. Что-то теперь будет? Неужто вернутся к прежнему? Да и то – с чего бы старине Эду вдруг сюда заявляться? Опять сладенького захотелось? Или решил сказать спасибо за прошлые утехи? Надеется, что можно старое вернуть? Нюхом учуял, что можно что-то урвать? В общем, что-то тут есть, и надо обязательно разузнать, где собака зарыта.
Он снова взглянул на Эда, который все еще разговаривал с Бизоном Миллером, стоя спиной к Саре Латрел. Они постоянно ощущают присутствие друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77