— Вот именно, — кивнул он. — Поторопись. У нас немного времени.
— Да, конечно. — Она попыталась улыбнуться. — Слава Богу, что ты такой сообразительный, Ник.
Кто-то постучался в дверь спальни.
— Мадам… сэр… У вас все в порядке? — Дворецкий, судя по голосу, был в панике.
Завязывая на ходу галстук, Николас Оулд подошел к двери и распахнул ее. Дверь была не заперта, но дворецкий никогда бы не открыл ее без разрешения.
— Да, с нами все в порядке, Бейнс. Как все остальные?
Ни голос его, ни поведение никак не выдавали то, что всего несколько минут назад он лежал в страстных объятиях хозяйки дома, жены совсем другого человека.
Под его взглядом, таким властным и невозмутимым, дворецкий наконец справился с испугом и принял свой обычный облик отменно вышколенного слуги.
— Никто из прислуги не пострадал, но боюсь, сэр, ваша машина взорвана.
В голосе его слышались извиняющиеся нотки. Честер-сквер как-никак.
— Да, мы слышали, — ответил Николас Оулд иронично. — Я как раз собирался спуститься вниз и все осмотреть.
— Боюсь, сэр, фасад дома пострадал.
— Тогда отправьте всех на кухню. Если удар пришелся на фасад, то в задней части дома безопаснее. Мы к вам присоединимся.
Он бросил на пожилого дворецкого долгий многозначительный взгляд, и дворецкий, как и его хозяйка, все прочел в его глазах. За долгие годы он отлично выучил, как ведут себя в этом доме, и сразу понял, что от него требуется.
— Будет исполнено, сэр.
Он отступил в сторону, пропуская Николаса к лестнице.
— Вам нужна помощь, мадам? — спросил он, обернувшись к спальне.
— Нет… Да… Мария здесь? Если здесь, пришлите ее ко мне.
Слуги, в большинстве своем иностранцы, жались у двери, как перепуганные овцы.
— Мария!
И одна из четырех женщин быстро скользнула мимо него в спальню.
Ее хозяйка сидела перед зеркалом в своей гардеробной и расчесывала волосы. От зеркала в спальне остались одни осколки, и туалетный столик валялся опрокинутый.
— Застегни мне «молнию», — велела она. — Быстро!
Испуганная девушка бросилась исполнять приказание, а женщина стала вертеть головой, проверяя, все ли в порядке. Сияющая вышивка на платье от Версаче не пострадала. А румяна просто сотворили чудо. Взяв серьги, она вдела их в уши, нанизала на пальцы кольца и, довольная, гордо улыбнулась своему отражению. Безукоризненно. А про липкую дорожку, текущую между ног, известно ей одной. И, решив не обращать на это внимания, она встала, прошла мимо посторонившейся горничной к двери, вышла из спальни и спустилась вниз, где посреди разгромленной столовой, находившейся как раз под спальней, стоял ее любовник.
— О Господи, — простонала она. Вотерфордская люстра рухнула прямо на обеденный стол стиля ампир, с которого, к счастью, уже был убран и лиможский сервиз, и хрусталь Баккара, но отполированная веками столешница была вся во вмятинах и царапинах, а люстра погибла безвозвратно. Стулья из того же гарнитура ампир валялись вверх тормашками, хотя, кажется, не пострадали, а георгианское серебро, упавшее с буфета, валялось на полу. Мейсенские фарфоровые клоуны, стоявшие на мраморной каминной доске, разбились вдребезги. Окна, как и в спальне, вылетели, и атласные шторы напоминали теперь лохмотья Золушки. В этот момент с потолка сорвался кусок штукатурки и упал прямо на голову Николаса.
— Черт подери!.. — Он дернулся в сторону, схватился за голову. Вид у него был такой, будто его обсыпали мукой, но он даже не стал отряхиваться.
— Теперь в библиотеку, — сказал Николас и вышел.
В библиотеке, соседней со столовой комнате, все было на местах, только обсыпалась лепнина с потолка. Поднос с кофейными чашками так и стоял на столике у камина, в котором тлели последние угольки, бокалы для бренди разлетелись на кусочки, а вот чашки были на тех же местах, где они оставили их полчаса назад.
— Отлично, — сказал он спокойно и уверенно. — Во время взрыва мы были здесь, разговаривали. Понятно?
Она кивнула.
Он внимательно осматривал комнату, удовлетворенный тем, что все получается вполне правдоподобно, но, повернувшись к ней и взглянув на ее безукоризненное платье, снова нахмурился.
— Так не пойдет! Этот чертов потолок рухнул… Если бы мы были здесь, то нас бы засыпало штукатуркой. Приблизительно так… — Он собрал в ладони валявшуюся на полу штукатурку и припорошил ей волосы и плечи.
— Николас! Мое платье, от Версаче…
Он даже слушать ее не стал.
— Взрыв был сильнейший. С минуты на минуту здесь будет полиция, пожарные, «скорая помощь». И, самое главное, газетчики. Так что безукоризненно выглядеть мы никак не можем. А еще нам надо обо всем договориться. Для тех, кто будет расследовать данное происшествие, история следующая: ты пригласила меня на ужин, чтобы обсудить со мной некоторые финансовые вопросы. Ты ведь не только давнишний клиент банка, но и моя старая приятельница. После ужина мы перешли в библиотеку выпить кофе и побеседовать. Беседа затянулась, и тут раздался взрыв. — Он вскинул руку и взглянул на запястье, чтобы уточнить время. — Черт! Мои часы…
Он развернулся и бросился в спальню. Его «Патек-Филипп» остались на столике у кровати. На них свалилась лампа, но секундная стрелка все еще бегала.
Надевая на руку часы, он снова обвел глазами спальню.
— Это оставлять нельзя, — пробормотал он, глядя на развороченную постель.
Опытной рукой он перестелил кровать, чтобы она выглядела так, будто ее разобрала горничная Сибеллы, подобрал с пола подушки, стряхнув с них на пол осколки. Искать будут все-таки не доказательства супружеской измены, а осколки бомбы.
Бросив последний взгляд на спальню, он услышал приближающийся вой сирен — это ехали аварийные службы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75