Можете себе представить, как это тяжело для ребенка? Он знал, что она жива и здорова, но не мог с ней увидеться. Должно быть, считал, что она знать его не желает.
– Тогда понятно, почему он не хотел о ней говорить, – осторожно заметила Аурелия.
– Да, – согласилась Ливия, – но есть кое-что, что так просто уже не объяснишь. Дом на Кавендиш-сквер на самом деле Софии Лейси не принадлежал. Она либо не понимала этого, либо успела забыть, но Алексей передал ей этот дом в пожизненное пользование. После ее смерти дом снова перешел к нему. И вы сами можете догадаться, кто сейчас его владелец.
Наступило молчание. Первой заговорила Аурелия:
– Ему не обязательно было на тебе жениться, чтобы забрать этот дом себе.
Ливия пожала плечами.
– Он утверждает, что в том не было необходимости, поскольку решил, что я буду для него идеальной женой. Он просто позаботился о том, чтобы этот дом стал как бы моим приданым.
– Было бы куда честнее сказать об этом, когда он сделал тебе предложение, – вздохнула Корнелия, – но, возможно, он просто щадил твои чувства, Лив.
– Да, – подхватила мысль подруги Аурелия. – Согласись, как-то неловко делать девушке предложение и тут же сообщать ей, что она уже живет в доме, который по закону принадлежит потенциальному жениху.
Ничего не получится, решила Ливия. Если не сказать подругам всей правды, они не смогут реально оценить ситуацию и дать ей адекватный совет, в котором она так нуждается.
– Наверное, вы правы, – сдалась она. – Но я все же чувствую себя так, словно меня предали. И не могу избавиться от подозрений, что именно его стремлением как можно быстрее заполучить дом в собственность как раз и объясняются те экстравагантные поступки и жесты, которые я, когда он ухаживал за мной, принимала за любовь и страсть. Вы должны признать, что в его ухаживании было что-то экстраординарное. Ты уже тогда о чем-то заподозрила, признайся, Элли.
– Верно, – согласилась Аурелия. – Но у тебя самой не было никаких сомнений. Ты как-то сказала, что если даже обожжешь крылышки, не пожалеешь о содеянном. – Аурелия заломила руки от отчаяния. – Прости меня, любовь моя, я не для того это говорю, чтобы открыть тебе глаза, нет. Все сложилось так, как сложилось, а теперь тебе предстоит решить, что делать дальше.
Вот оно, подумала Ливия. Взгляни горькой правде в глаза. Ей лишь оставалось пожинать плоды собственного безрассудства. Сейчас она встала перед непростым выбором. Подруги это понимали. Им даже не надо было знать о шпионаже, в конце концов, не в нем суть.
– Но разве то, что я чувствую себя преданной, обманутой, не нормально? – спросила Ливия.
– Ты веришь в то, что он тебя любит? – Корнелия подошла к буфету и налила три бокала хереса.
Ливия видела его лицо, его глаза, когда он, стоя у ее кровати, говорил, что любит ее.
– Да, – сказала она. – Он говорит, что любит, и я ему верю. – Она взяла протянутый Корнелией бокал и благодарно кивнула.
– А ты, Ливия? – Аурелия тоже взяла бокал вина. – Ты любишь его?
– Да, конечно, – просто ответила Ливия, – всем сердцем. – Она невесело усмехнулась: – Разбитым сердцем.
– Тогда ты должна решить, было ли его предательство случайностью или упущением, неудачной попыткой оградить тебя от боли, либо он просто законченный негодяй, – заявила Корнелия.
– Именно это и не дает мне покоя, – сказала Ливия. – Вот и я об этом думаю. – И тогда решение как-то само собой пришло к ней. Поскольку Александр не был негодяем и она верила в то, что он ее любит, ей ничего не оставалось, как научиться жить с ним таким, какой он есть.
– Давайте отведем детей есть мороженое, – вдруг предложила Ливия.
Обе женщины посмотрели на нее в недоумении.
– Это, надо понимать, конец истории? – спросила Корнелия.
– Да, я прекращаю ходить кругами, мне надо отвлечься.
Стив, Фрэнни и Сюзанна шумно радовались, предвкушая веселое путешествие в компании матерей, без неусыпного надзора няни.
Когда все полакомились мороженым, Аурелия сказала:
– Пора везти детей домой.
– А мне – возвращаться на Кавендиш-сквер, – подхватила Ливия.
– Не хочешь вернуться домой в коляске? – спросила Корнелия. – А конюх доставит домой твою Дафну.
– Нет, – сказала Ливия. – Я люблю ездить верхом. Тут совсем недалеко.
– Ну что, Ливия? Ты приняла решение? – спросила Аурелия.
Ливия улыбнулась:
– Приняла. Вопрос в том, как на него отреагирует Алекс.
– Не забывай, что мы всегда готовы тебе помочь, – сказала Корнелия.
– Я знаю, очень благодарна вам.
* * *
Уже смеркалось, когда Ливия приехала на Кавендиш-сквер.
К удивлению Ливии, дверь открыл Моркомб. В это время дня старый дворецкий уже обычно почивал у себя и Борис правил единовластно.
– Добрый вечер, Моркомб. Где Борис?
– У него сегодня свободный вечер, – сказал Моркомб. – Кто-то же должен открывать дверь.
– Да, конечно, – согласилась Ливия. – Князь Проков дома?
Моркомб покачал головой.
– Нет? – Ливия растерялась. – Ты видел его сегодня после полудня?
– Да, – сказал Моркомб, запирая парадную дверь на засов.
– И он снова ушел? – спросила Ливия, набравшись терпения, потому что суетливость только замедлила бы процесс извлечения информации.
– За ним пришли, – сказал Моркомб. – Ужин подадут в гостиной, миледи. Наша Ада приготовила вам вашу любимую баранью отбивную с желе из красной смородины.
Что-то не так, подумала Ливия.
– Князь сказал, что не придет к ужину, когда уходил со своими друзьями?
– Кажется, сказал, миледи, – заявил Моркомб. – Так мне ужин в гостиной накрывать, или как?
Где накрыть ужин – вот то единственное, что его заботит, подумала Ливия, понимая, что, пока он не добьется от нее ответа, ей тоже от него ничего не добиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105