– Не обращайте внимания, – заявил Акбар-хан небрежным тоном. – Они знают, зачем мы собрались здесь, так что бояться нечего.
Дальнейшее свершилось так стремительно, что Колин только спустя некоторое время сумел восстановить ход событий.
Акбар-хана вдруг как подменили. А может, это впечатление было обманчивым. Может быть, наоборот: притворство таилось в его недавнем спокойствии, сменившемся сатанинской злобой?
– Бегир! Бегир! – Голос Акбар-хана зазвенел в морозном утреннем воздухе. И он схватил советника за левую руку. Султан Джан, выполняя приказ сирдара, вцепился в правую руку Макнотена. Трое офицеров на мгновение окаменели, а упиравшегося Макнотена тем временем волоком потащили вниз, к подножию холма. Они услышали, как ошеломленный сэр Вильям взывает к Богу, и краем глаза увидели на его лице ужас и изумление. Англичане рванулись вперед с саблями наголо, но горцы тут же преградили им путь.
Колин замахнулся на них саблей. В ответ зазвенели шимитары и ножи-хибер. Полная ярости толпа афганцев придвинулась ближе. Тревор отчаянно дрался, пытаясь прорваться сквозь это кольцо к Макнотену, а потом упал, и тут уж ничто не могло ему помочь. Над Тревором сверкнули ножи, и толпа издала леденящий душу гортанный вопль.
От угрожающих криков кровь стыла в жилах. Лоуренс и Колин продолжали бороться за свою жизнь, хотя и понимали, что это бесполезно: им все равно не удастся уйти. Еще несколько минут – и они рухнут на снег, а афганцы раскромсают их на куски.
И все же англичане не сдавались, они бились яростно, свирепо, как люди, заглянувшие в лицо смерти. Колин уже чувствовал, что силы покидают его. Но в эту минуту в толпе появился огромный вороной жеребец, оттеснивший афганцев. Сидевший на нем вождь племени дуррани наклонился и громко велел Колину влезать на лошадь. Капитан слепо подчинился приказу и, ухватившись за протянутую руку, благополучно выбрался из самого пекла. Перед ним как в тумане мелькали ножи, ослепительно белые зубы и бешеные глаза горцев. Потом все исчезло: конь вырвался из этого месива. А позади другой вождь, тоже верхом на лошади, таким же образом спас и Лоуренса. Пока они неслись вскачь по вершине холма, Колин смотрел вниз, ища глазами Макнотена. Но увидел только какое-то пятно на снегу и столпившихся вокруг него людей.
Нетрудно было догадаться, что там происходит. И Колин почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Какая судьба ждет его самого? Может быть, он каким-то чудом избежал смерти? Или это лишь временная отсрочка и ему предстоит пережить новые ужасы?
Английский эскорт находился слишком далеко, чтобы вовремя вмешаться в резню, неожиданно начавшуюся на холме. А потом солдаты побежали обратно, в военный городок. Их преследовали, хотя и не слишком рьяно, фанатики-гази. Из путаных рассказов очевидцев следовало, что афганцы перерезали всех четверых делегатов. И друзья Колина уже оплакивали его смерть.
– Не понимаю, почему Акбар-хан убил их всех, – сказала Аннабель. Сгорбившись, она сидела возле едва тлевшего камина. На душе у нее было пусто и холодно. Они потеряли друга, который погиб бессмысленной жалкой смертью.
– Но ты же предупреждала их, что это ловушка, – успокаивал ее Кит. – Просила Колина не ходить.
– Да. Я знала, что их ждет опасность. Но эта бойня – полная нелепость. Я думала, Акбар-хан возьмет заложников, чтобы ускорить вывод войск. Он ничего не выигрывает, устроив кровопролитие. Разве что… – Она вздрогнула.
– Что? – мягко спросил Боб.
– Возможно, ему захотелось отомстить. Акбар-хан не стал бы заранее хладнокровно планировать убийства. Он слишком хитер, чтобы решать проблемы таким примитивным способом. Но если им вдруг овладела ярость, тогда… – Аннабель пожала плечами. – Я уже говорила: Акбар-хан – человек сильных страстей, и иногда они правят его рассудком.
Она посмотрела на Кита затуманенным взором. Он помрачнел, поняв, что имела в виду Аннабель.
Но в эти минуты Колин и Лоуренс, живые и невредимые, находились в Кабуле, в гостеприимном доме Махомеда Земан-хана. Они видели за окном омерзительное, тошнотворное зрелище: обезумевшая, возбужденная толпа тащила изуродованные останки Макнотена и Тревора, собираясь подвесить их на мясницкие крюки и выставить на всеобщее обозрение на главном базаре.
– Неприятная картина, не так ли, джентльмены? – раздался вкрадчивый голос Акбар-хана, стоявшего в дверях комнаты, в которую поместили англичан.
Сирдар двинулся вперед, за ним шли двое слуг с подносами, уставленными едой и пиалами с медовым шербетом.
– Я очень сожалею о том, что произошло сегодня утром, – спокойно произнес хан, отпустив слуг, как только те избавились от своей ноши. – В особенности – о смерти Макнотена-хузур.
– Но разве не вы устроили эту резню? – спросил Колин, недоверчиво приподняв брови.
– Господи, конечно, нет, – ответил Акбар-хан, поглаживая бородку. – Пожалуйста, ешьте, пейте… вы мои гости. Нет-нет, я не собирался убивать поверенного в делах. Я хотел лишь взять его в плен. Он был очень глуп и запятнал себя предательством. Этот человек, можно сказать, заслужил такую смерть. Я не в состоянии справиться с горцами, особенно когда кровь ударяет им в голову. Видите ли, господа, афганцы не любят изменников.
Колин чуть было не сказал, что если уж речь идет о предательстве, то люди, подобные Макнотену, могут найти среди афганцев отличных учителей. Но сдержался. Акбар-хан вряд ли одобрит такое заявление. И вряд ли ему понравится, если Колин усомнится в том, что сирдару якобы не под силу удержать своих людей от кровопролития.
Хан уселся, готовый начать трапезу, и выжидательно взглянул на офицеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121