Иногда Акбар-хан поражался, насколько тонко он улавливает все ее эмоции, даже такие примитивные, как эта. Он сказал несколько слов аксакаю, который поспешно наполнил пиалу хана. Акбар-хан сам поднес Айше чай.
– Спасибо, – тихо поблагодарила она, и на мгновение их глаза встретились.
– Я знаю, тебе это доставит удовольствие, – так же тихо отозвался он. – И после такой скачки, я думаю, тебе нужно подкрепиться. – Акбар-хан обвел взглядом комнатушку, забитую людьми, и грустно улыбнулся. – Боюсь, что другие удовольствия нам придется отложить, Айша… до тех пор, пока не приедем в Кабул.
Она покорно наклонила голову и поднесла к губам пиалу с горячим перченым чаем.
– Не понимаю, что происходит с генералом Сэйлом, – взволнованно сказал Эльфинстон, привычным жестом одергивая одеяло, которое лежало у него на коленях. – Ему приказано срочно возвращаться в Кабул, как только будет обеспечена безопасность больных и раненых.
Шла последняя неделя октября.
– Я думаю, сэр, что генерал не доверяет гильзаи. – Оторвавшись от карты, Кит старался говорить спокойно: он знал, что это успокаивающе действует на капризного генерала. – Возможно, он не захотел ехать через ущелье Пурван-Дуррах, боясь нападения. Если генерал выберет горную дорогу, которая проходит южнее, то он дольше будет добираться до долины Джугдуллук. А гонца пошлет оттуда.
– Почему же это генерал не должен доверять гильзаи? – спросил сэр Вильям. – Теперь они наши союзники. Договор мы заключили. И дороги свободны.
Кит вздрогнул, но спорить не стал. Это занятие бесполезное, от него можно прийти в бешенство, и только. А у него и так голова раскалывалась от боли.
– Генерал, разрешите внести предложение? Вам не кажется, что было бы разумно перевести наше интендантство в военный городок?
В последнее время этот вопрос волновал Кита и других офицеров. Склады размещались в форте, который находился в долине, за пределами военного городка. Там был довольно сильный гарнизон, но между интендантством и военным городком располагалась занятая афганцами крепость. И нетрудно было догадаться, что англичане в любой момент могут лишиться доступа к припасам.
– О, но мы же приняли все необходимые меры, – возразил Эльфинстон. – Вырыли ров вокруг городка. Ведь правда, сэр Вильям? И земляной вал.
Через который перелезет даже корова, мрачно подумал Кит.
– Но, сэр, военный городок окружен афганскими укрепленными пунктами. Раз уж мы не можем их захватить, почему бы их не уничтожить?
– Вы превышаете свои полномочия, лейтенант, – холодно сказал сэр Вильям. – Не адъютанты принимают решения.
– Прошу прощения, сэр Вильям.
«Интересно, – подумал Кит, – сколько времени я еще смогу сдерживать себя?» Предчувствие надвигающегося несчастья… трагедии, которую кто-то готовил, все возрастало в нем. С точки зрения оборонительных позиций военный городок в плачевном положении: в долине полно фортификационных сооружений афганцев. Правда, в распоряжении Эльфинстона – четыре хорошо экипированных и вымуштрованных пехотных полка, две артиллерийские батареи, три роты саперов и кавалерийский полк. И в крепости Бала-Хисар, у шаха Шуджи, довольно много солдат и оружия. Объединив эти силы, наверняка можно было бы занять афганские укрепленные пункты, обеспечить безопасность складов и военного городка. Но никто не сделает этого, никто даже не признается, что существует хотя бы тень угрозы.
– Я отправлю депеши бригадиру Шелтону, – сказал Кит, словно забыв о предшествующем разговоре. – А потом передам ваши инструкции капитану Джонсону в казначейство.
Собрав бумаги, он одернул мундир, поправил саблю, лихо отдал честь генералу и вышел из комнаты. Кит послал гонца к Шелтону, который со своей бригадой стоял в военном лагере в горах Сих Сунг, примерно в полутора милях от военного городка. А затем отправился верхом в казначейство, в Кабул.
Капитан Джонсон был настроен мрачно.
– Макнотен знает, что в казне у нас почти пусто, – сказал он, прочитав приказ снабдить шаха очередной сотней тысяч рупий. – А теперь положение стало еще хуже, потому что надо выплачивать субсидии вождям. Где я возьму такую сумму?
Кит покачал головой:
– Я не являюсь доверенным лицом сэра Вильяма. Я просто адъютант и развожу приказы.
Джонсон бросил на него пронизывающий взгляд:
– По-моему, в вашем голосе звучит раздражение по поводу нашего высокочтимого поверенного в делах?
– Нет, конечно, сэр. Я не в таком чине, чтобы критиковать его, – нашелся Кит.
– Чепуха! – возразил Джонсон. – Все знают, какой он близорукий дурак. Не знаю, что сейчас происходит в центре города, но от здешней атмосферы у меня мурашки по коже бегут. Может, выпьем по рюмочке?
Кит с удовольствием выпил бренди. Первая рюмка обычно устраняла дурные последствия бурно проведенной ночи. А голова у Кита с каждой минутой болела все сильнее. С полчасика они с Джонсоном жаловались на жизнь, потом выпили еще по рюмочке, и Кит вышел на улицу в довольно хорошем настроении.
Лошадь он оставил у казначейства и пешком отправился бродить по узким улочкам. Джонсон был прав. Даже воздух, казалось, вибрировал от напряжения и с трудом подавляемой ярости. Кит привык к враждебности местных жителей, но тут было нечто иное. Его встречали наглыми, высокомерными взглядами. Люди с вызовом шарахались от Кита, словно боялись заразиться от собаки феринге.
Кит заглянул на кишевший народом шумный базар и тут заметил, что одна его рука лежит на рукоятке сабли, под плащом для верховой езды, а другая инстинктивно сжимает пистолет, спрятанный в глубоком кармане. Вокруг него люди продавали, покупали, сплетничали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121