– Да, Рэлстон-хузур. – Аннабель опять не удержалась от насмешки. – Твоя невеста будет ждать тебя. Жаль вот только, что без чадры.
– Это шутка весьма дурного тона, – резко ответил Кит.
Аннабель рассмеялась и пошла прочь. Если венчание осчастливит Кита, имеет ли она право лишать его удовольствия? Хотя ей самой вовсе не нужно прикрывать их любовь какими-то обрядами. А уж в нынешней ситуации и подавно. Эта условность только для Кита важна. Аннабель знала: их поединок с Судьбой не завершен. Да, пока они вместе, но разве это настоящая свобода? Они же пленники. И дело не только в этом: что-то еще тревожило Аннабель. Чего словами не выразить.
Аннабель окинула взглядом невозмутимо спокойную, увенчанную заснеженным пиком гору, у подножия которой приютилась их деревня. Маленькая бабочка с крыльями цвета слоновой кости, окаймленными серыми полосками, плясала возле зарослей весенних примул. Мягкий вечерний свет, заливший домики, скрыл их убожество и нищету, заставляя забыть о жестокостях жизни. Ничего не скажешь, прекрасный вечер для свадьбы.
Аннабель набрала букет белых маргариток и сплела из них венок наподобие короны. Он напомнил ей детство: такие же венки она плела в летнем домике в горах, неподалеку от Пешавара. Потом Аннабель направилась обратно в деревню.
Там уже царила суматоха, но весьма приятного свойства. Леди Сэйл энергично отдавала приказы, в первую очередь Киту, который, казалось, и не слышал ее. Священник шептал что-то успокаивающее. Все присутствующие пребывали в волнении.
– А где же невеста? – спросил бригадир Шелтон, перекрывая гул возбужденных голосов.
– Здесь. – Аннабель шла к ним, венок из маргариток обрамлял ее блестящие бронзовые волосы, свободным потоком падавшие на спину.
Кит молча протянул ей руку, и она улыбаясь встала с ним рядом.
Все умолкли, с любопытством взирая на новобрачных. Жители деревни, выйдя из своих лачуг, с боязливым недоумением смотрели на странные обряды феринге. Снежная вершина вспыхнула ярким пламенем в лучах заходящего солнца, на склон горы легли багровые полосы, и нежное сияние омыло деревню.
В тихом вечернем воздухе каждое слово священника звучало четко и ясно. Это были слова, полные обещаний и надежды на будущее, которое им предстоит пережить вместе. Новобрачные отвечали на вопросы священника столь же четко. И если Аннабель обратилась к Судьбе с коротенькой молитвой, то это осталось между ними.
В ту ночь Кристофер Рэлстон лег рядом со своей женой – теперь уже не нарушая приличий, на вполне законном основании – в грязной, переполненной людьми и кишащей насекомыми лачуге. Аннабель, обладавшая благословенной способностью не замечать неудобств, заснула почти мгновенно. А Кит лежал, вперив взор в темноту. Вот тебе и церковь Святого Георга на Ганновер-сквер! Нелепейшее сравнение! Он с трудом подавил приступ смеха. Подсунув руку под тело спящей Аннабель, Кит притянул ее к себе, укутал в их единственное дырявое одеяло и тоже стал погружаться в сон, считая блошиные укусы и посылая благодарения Господу.
Через две недели Аннабель вошла в домик, ставший для заложников местом общих встреч.
– Кажется, мы опять переезжаем, – спокойно объявила она. – Наши конвоиры получили письмо от Акбар-хана. Он явно берет верх в Кабуле, и нас перемещают поближе к столице. Теперь Акбар-хан будет ждать, что предпримут английские генералы в Джалалабаде и Кандагаре.
– Я согласна жить где угодно, только не здесь, – сказала миссис Армстронг, и все с ней согласились. – Когда мы отправляемся?
– Через час. Если сумеем собраться за это время.
Вежливая оговорка вызвала одобрительные, хотя и суховатые улыбки.
– Шир Мухаммед говорил что-то насчет крепости Абдула Рахима, – добавила Аннабель. – Это примерно в трех милях от Кабула. Местечко неплохое, если нас в самом деле везут туда.
– Там чисто? – спросила леди Сэйл.
– И более уютно, – ответила Аннабель, подмигнув. – Там есть река, прелестные сады. По-моему, Акбар-хан вовсе не желает причинять вам неудобства, если этого можно избежать.
Она слишком поздно заметила свою оплошность, чтобы исправить ее незаметно. «Вы»… «мы»… «я»… – ей все еще было трудно подбирать местоимения. Но Кит относился к этому с пониманием. Вот и сейчас он улыбнулся как-то по-особенному, с тайной радостью, которая бурлила в нем с самого дня их свадьбы. Так вел бы себя человек, внезапно получивший целое состояние. И Аннабель захотелось поцеловать его в глаза и погладить по голове, словно малыша, выигравшего приз.
Заложники снова снялись с места, надеясь на лучшее и благословляя судьбу за то, что их пребывание в Зэндехе закончилось. Странно, но они перестали денно и нощно мечтать о свободе и напоминать себе, что пленение их – дело временное. Цели их ограничивались сегодняшним днем и были весьма незатейливы: добыть приличную пищу и наесться досыта, одержать верх в бесконечной борьбе с грязью и болезнями и во что бы то ни стало сохранить цивилизованные манеры, подавая пример несколько одичавшим детям.
К большому удивлению Аннабель, Кит взял под свое крылышко одного довольно несносного мальчишку. Мать его болела, отец погиб в Хурд-Кабуле, и крепыш Эдмунд Мартен ухитрился отдалиться от всех: и от измученных взрослых, и от часто ссорившихся между собой детей. Одиночество Эдмунда крепло, и он совсем отбился от рук.
А с Китом они познакомились, когда Эдмунд мучил слабенького малыша, избрав орудием пытки колючую ветку ежевики. Кит влепил ему как следует и поволок его, яростно вопящего, в убогую комнатенку, которая у них с Аннабель именовалась «домом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121