Что-то в этом Эстэфе есть очень подозрительное. Кроме того, мне не нравится, как он смотрит на вас. Все это создает между нами напряжение и заставляет меня тревожиться.
— Вы думаете, что он хочет меня соблазнить? — усмехнулась Даниэль.
— Не ждите, что я буду благодушным мужем, если вы себе такое позволите, любезная супруга, — предупреждающим тоном сказал граф, не очень успешно стараясь перевести разговор в шутку.
— Глупости! — отмахнулась Даниэль. — У него глаза, как у рыбы, а лицо — длинное, как у лошади. Хотя это и не его вина. Я нашла его разумным и трезвомыслящим человеком, милорд. Он внес в здешнюю атмосферу свежую струю, и вдобавок Эстэф не пытается со мной флиртовать. Так что у вас нет никаких причин нервничать.
Тут она вспомнила свой разговор с мадам Клаври в Тюильрийском дворце. Странно, что он совершенно вылетел у нее из головы. Ведь та дама рассказывала о весьма пестром прошлом графа д'Эстэфа. Правда, при французском дворе в то время только и делали, что распространяли всякие сплетни. Хорошо, если в каждой из них была хоть крупица истины…
— О чем вы думаете? — спросил Линтон, заметив, как сразу почему-то вытянулось лицо жены, потеряв привычную веселость.
— Так, ерунда, — ответила она по-французски, не желая больше портить настроение мужу. — Я все размышляю о том, как бы заставить эти горячие головы, ежедневно упражняющиеся в риторике у нас в доме, хоть немного поумнеть…
Глава 20
— А что думаете об этом вы, Линтон? — спросил Уильям Питт, наполняя кларетом еще один хрустальный бокал и подставляя его под солнечные лучи. Бокал заискрился, отбрасывая разноцветные блики на стены.
— По-моему, кларет просто великолепен, — ответил Линтон, проделав со своим бокалом ту же операцию, что и премьер. — Кстати, с тех пор как у нас в доме винными запасами ведает Даниэль, мы очень редко пьем плохое вино.
— Я не думаю, что милорд Чатам сейчас говорит о кларете, Джастин, — отозвалась Даниэль, сидевшая вместе с Николасом в шезлонге и показывавшая ему разноцветные картинки из толстой книги.
— Тогда что вы могли бы сказать по поводу этого предложения, Данни? — мрачно спросил Джастин.
— Я думаю, что если премьер-министру нужна ваша поездка в Россию, то отказываться нельзя.
Премьер облегченно вздохнул. Направляясь к Линтону, он вовсе не был уверен, что сумеет уговорить графа. В былые времена Питт сначала поговорил бы с ним наедине, дав возможность принять собственное решение, а потом просто поставить о нем в известность жену. Но сейчас Уильям Питт хорошо знал, что имеет дело не с обычным браком по расчету: обращаясь к мужу с подобным предложением, он одновременно должен испросить и согласия жены.
— Я бы и сама хотела побывать при дворе императора Александра , — задумчиво сказала Даниэль, — но приходится считаться с тем, что теперь у нас есть Николас. Ведь путешествие может оказаться очень опасным. Кроме того, у меня и в Лондоне полно работы. — Данни повернулась к Питту: — Сколько времени может занять эта поездка, сэр?
— Не больше трех месяцев, мадам. Я надеюсь, что даже меньше. Линтону потребуется провести в Санкт-Петербурге что-то около месяца. Чем скорее он сможет выяснить и сообщить мне отношение русского царя к событиям во Франции и франко-австрийской войне, тем лучше.
— По крайней мере, сейчас не зима. Море достаточно спокойно. Да и Санкт-Петербург еще не засыпан снегом. Когда вы едете?
Даниэль повернулась к мужу и посмотрела ему прямо в глаза, ожидая немедленного ответа. Но Джастин молчал. Он думал о том, как трудно ему будет оставить жену с маленьким сыном на целых три месяца. Ведь Даниэль всего двадцать лет, да и матерью она стала совсем недавно. Мудрость и опыт придут к ней хорошо если лет через десять. Даниэль была все еще очень импульсивной, а когда ее увлекал бешеный темперамент, то и склонной к безрассудству. И вообще как он выдержит без нее эти три месяца?
Но Джастин прекрасно понимал, что выбора ему не дано. Он был нужен премьер-министру. Да и Даниэль уже дала ответ…
— На этой неделе, — просто сказал он.
Даниэль с улыбкой посмотрела на мужа. Она словно прочитала все его мысли и сомнения. Да, ей тоже будет нелегко прожить столько времени без главной опоры в жизни. Она будет ждать и волноваться. Иногда беспричинно, иногда имея серьезные основания для волнения. Ведь путешествие Джастина будет далеко не безопасным. Однако супруги уже не принадлежали только друг другу. В этот переполненный тревожными событиями 1792 год каждому из них предстояло сыграть свою роль в грандиозном спектакле, созданном для одной цели…
…Линтон отбыл в Россию через пять дней. А еще неделей позже, 30 мая 1792 года, охрана французского короля Людовика XVI была расформирована Законодательным собранием за излишний роялизм и недостаточный патриотизм. Место охранников заняли национальные гвардейцы. Это обозначило прямой путь к свержению монархии и рекам крови.
— Так как работать с этими слабоумными не представляется возможным, — решительно заявила Даниэль небольшой группе своих единомышленников, из которых французами были только д'Эстэф и д'Эврон, — то придется обойтись без них.
Под «слабоумными» подразумевались французские аристократы-эмигранты.
— Как вы предлагаете это сделать? — спросил Эстэф, пряча загоревшиеся от волнения глаза.
Он понял, что час отмщения приближается. Ему надо будет выставить Даниэль величайшей предательницей дела революции, и это станет не только личной местью, но и доказательством его самоотверженной работы в Англии, для которой он и был сюда послан. Если графиня Линтон займется практическими делами, то у него будет оправдание даже перед самим собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171