Не в состоянии видеть мольбу в ее глазах, Руперт отвернулся. Он знал, что Октавия сделает все, что нужно. Она обладает смелостью и решительностью.— Держи меня в курсе своих дел с Уиндхэмом, — произнес он с обычной прохладцей. — Я желаю знать, где и когда вы намерены встречаться.— Зачем?— Затем, что хочу за тобой присматривать.— Ты думаешь, он опасен для меня?Руперт почувствовал язвительные нотки в ее голосе, но спокойно ответил:— Нет, если бы я так считал, мы бы действовали по-другому.— А если он меня поймает, когда я буду чистить его карманы?Руперт нахмурился:— Нужно, чтобы этого не произошло. Ведь раньше тебя не поймали ни разу. Почему это должно случиться сейчас?Октавия пожала плечами:— Риск всегда существует, а я давно не практиковалась.— Ну так начни сейчас, — коротко заметил он, — прежде чем идти на серьезное дело.— И как ты это себе представляешь? — насмешливо спросила Октавия.— Можешь немного пошерстить гостей. А добычу где-нибудь оставишь, чтобы они подумали, что сами обронили пропажу.— О! — Октавию поразило, как точно он воспроизвел ее собственный план.— Неплохая идея?Раз мысль была ее собственной, не согласиться с ней было глупо.— Что ж, думаю, подойдет. Хотя красть у собственных гостей как-то не очень красиво.— Не красть, а брать лишь на время, — поправил ее Руперт. Он взял в ладони ее лицо, указательным пальцем погладил губы. — Иди умойся и причешись. Сразу почувствуешь себя лучше.— Стоит после того, как тебя тискали отвратительные руки, — не выдержала она. Глаза Руперта потухли.— Тебя никто не принуждает, — снова повторил он. — Раньше тебя эта перспектива нисколько не беспокоила. Так отчего же так тревожит сейчас?Тревожит, потому что тебе нет, кажется, дела до того, что я должна совершить. Тревожит оттого, что я не шлюха. А когда хладнокровно соглашалась соблазнить Филиппа Уиндхэма, еще не знала, что значит сливаться в одно целое, когда ты становишься мной, а я тобой. Вот почему меня это тревожит.Но ничего подобного Октавия вслух не сказала.— Ладно, все в порядке. Просто немного испугалась. Руперт постарался скрыть облегчение.— Раньше начнется, раньше и кончится. Пойду зайду к твоему отцу. У букиниста на Чаринг-Кросс отыскался древний томик «Достопамятных мыслей» Ксенофонта. Он его, наверное, заинтересует.— Ты слишком заботишься об отце.— А разве не следует? — озадаченно спросил Руперт.— Просто это меня удивляет, — пожала плечами Октавия.— Ты считаешь меня невнимательным? — Он казался раздосадованным.— Нет, просто способным заниматься только одним делом. — Октавия вышла из комнаты.Руперт неподвижно глядел на дверь, которую она оставила слегка приоткрытой, а в воздухе еще витал тонкий запах духов.Октавия считала, что ему безразличны ее чувства и переживания, и была так далека от правды! Она не подозревала, насколько его мучила мысль о том, что ей предстояло сделать. Не могла знать, каких усилий ему стоило делать вид, что ему на все наплевать. Когда-то так оно и было. Но после того как он узнал Октавию, все, что касалось ее, стало для него близким.Широкими, сердитыми шагами Руперт ходил по гостиной, убеждая себя в том, что не просто использует девушку. Октавия знала, на что идет. И согласилась по собственной воле.Но так ли это на самом деле?Как быть с тем первым разом? С зельем с гвоздичным ароматом, подмешанным в коньячный пунш? Тогда он ее еще не знал. А если бы знал, смог бы совершить такое?— Черт побери! — Руки вцепились в каминную полку, так что побелели костяшки.Он изо всех сил пытался вернуть душевное равновесие, обрести ясность цели. Что сделано, то сделано. Камень покатился и набирает скорость, но никого не заденет.Октавии ничто не повредит. В память покойного Руперта Уорвика он дал себе молчаливую клятву, что по его вине Октавия Морган больше никогда не пострадает.Наконец успокоившись, он вышел из гостиной и направился к Оливеру Моргану. Глава 13 В воздухе пахло весной. Октавия немного помедлила и сорвала ветку форзиции с цветущего куста. Она находилась в странном настроении: волнение и недобрые предчувствия быстрее гнали по жилам кровь.Она ощущала себя как обычно после проведенных с графом Уиндхэмом часов. Все это время она словно шла по острию ножа: оттачивая ум, вступала в словесный поединок; целовала так, чтобы он почувствовал неподдельную страсть; обещала большее, но продолжала медлить. Граф был нетерпелив, но игру не бросал. А Октавия так и не смогла обнаружить что-нибудь хоть отдаленно напоминающее шелковый мешочек, который показывал ей Руперт. Он был настолько мал, что пальцы не могли его нащупать, а между тем приближался момент, когда следовало, зажав себя до предела, сделать наконец следующий шаг.Октавия слабо надеялась, что окончательной капитуляции все же удастся избежать.— Спасибо, Гриффин. Какой сегодня чудный день, — поздоровалась она с дворецким, встретившим ее в дверях.— В самом деле, миледи.— Попроси кого-нибудь из слуг срезать цветы и поставить в гостиную. — Она сняла перчатки. — Цветы прелестны, но скоро увянут.— Хорошо, миледи.— В медных вазах, — добавила Октавия уже на лестнице. — Его светлость дома?— Нет, миледи. Лорд Руперт уехал около часа назад и просил к обеду его не ждать.— Да? — Октавия задержалась на нижней ступеньке. Руперт ведь собирался обедать дома и даже просил приготовить свой любимый десерт.— Он не сказал, куда едет? Не оставлял мне записки?— Не думаю, мадам. У него был гость, и вскоре после его ухода его светлость уехал.В голосе Гриффина промелькнуло нечто напоминающее неодобрение.— Что это был за человек?— Точно, миледи, не знаю. Я бы сказал, не джентльмен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109