Робин поспешно встал.
– Тебе пора спать. Увидимся утром, – проворчал он, послал воздушный поцелуй и поспешно удрал от все еще смеющейся сестры.
Глава 9
Пиппа спала плохо и проснулась под экстатическую музыку рассветного хора под открытыми окнами. Но вставать не спешила, зная, что, как только поднимет голову, снова нахлынет волна тошноты.
Лайонел сказал, что придется терпеть двенадцать недель. Если ее вычисления верны, срок ее беременности всего восемь недель, и перспектива страдать еще месяц совсем не воодушевляла.
Пиппа коснулась живота, пытаясь установить связь с жизнью, которую носила в себе, и гадая, протекала бы утренняя болезнь менее изнурительно, будь ее брак хоть чуточку счастливее.
Правда, она всегда была нетерпеливой, и самая обычная простуда выводила ее из себя, так что, возможно, чувствовала бы себя точно так же, даже пребывай они со Стюартом на седьмом небе супружеского блаженства.
Пиппа снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на Стюарте, каким-то образом найти объяснение его отчужденности. Если не другая женщина, тогда что именно? Супружеская измена – достаточно очевидная причина. Но если дело в ином? Может, он чем-то расстроен, а она отказывается видеть это, делает неверные выводы, думая при этом только о себе.
Она старалась представить себе Стюарта, но перед глазами возникал Лайонел Аштон. Его серые глаза, полные понимания, сочувствия, юмора, так противоречащие обычному холодноватому виду, который он принимал в обществе. Но с ней он был совсем другим.
Она снова попыталась вообразить Стюарта, но ничего не получалось. Только лицо Лайонела вставало перед ней все с той же настойчивостью, и Пиппа волей-неволей продолжала думать о загадке, которую представлял собой этот человек.
Вернее, о загадках. Их было чересчур много, начиная с той, как и почему англичанин оказался в свите Филиппа. Должно быть, его положение достаточно высоко, хотя он и держится в стороне. Но окружавшая его атмосфера властности была совершенно очевидна. Он требовал почтения к себе, и, судя по всему, окружающие именно так к нему и относились. Даже советники Филиппа.
А его сестры… с какой грустью он упомянул о них… нет, не просто с грустью, она это чувствует. И почему он мгновенно замыкается, с такой яростью хлопает дверью, стоит спросить о его жене? Ведь он сам приоткрыл эту дверь!
Ни жены, ни ребенка. Означает ли это, что он вообще не был женат? Где же провел свое детство? Англия, Испания… Судя по тому, как он владеет испанским, вполне возможно, он жил в этой стране.
Пиппа вдруг поняла, что думать о Лайонеле куда приятнее, чем о Стюарте. Вспоминая о нем, она меньше ощущала одиночество. Словно приобрела нежданного союзника. И это тоже смущало, потому что у нее есть Робин, который всегда горой стоит за сестру. Это он ее союзник, друг и брат. Так почему мысль о поддержке Лайонела Аштона пришла ей в голову раньше, чем она вспомнила о Робине?!
Пиппа осторожно села, и – о чудо! – ничего не произошло. Она потянулась к корзинке с черствым хлебом, который Марта каждый вечер ставила на столик. Та самая Марта, которая выдала тайну Пиппы Стюарту, не спросив у хозяйки.
Пиппа откусила кусочек хлеба. Она в общем-то не злилась на камеристку, чье положение в этой истории было совсем не легким. Вина целиком лежит на Стюарте! Но эта тема уже исчерпана, и нет никакого смысла и дальше кипеть от злости.
Пиппа осторожно свесила ноги. Она прекрасно себя чувствует!
Потом так же неспешно встала, продолжая жевать хлеб. Никаких неприятностей! Может, сегодняшний день выдастся хорошим.
Немного ободренная, она подошла к окну и, высунувшись, стала глубоко вдыхать свежий, еще не успевший нагреться воздух. Звуки пробуждающегося города доносились с того берега реки. Крики лодочников и уличных торговцев. Жизнь во дворце тоже оживлялась. Из кухни поднимался дымок горящих дров. Но даже это не досаждало ей.
Неожиданно вспомнив о вчерашнем разговоре с Робином, Пиппа лукаво ухмыльнулась. Никто из родственников не мог понять, почему Робин до сих пор не нашел себе добрую женушку. Пиппа знала о его похождениях, но ни одна из женщин не затронула ни его воображения, ни сердца. Но что, если на этот раз все иначе? С Робином наверняка произошло нечто из ряда вон выходящее, если его вдруг обеспокоила свежесть собственного белья!
Пиппа оперлась локтями о подоконник и выглянула в сад, наслаждаясь ощущением необыкновенного покоя, чем-то напоминавшего счастье. И чувство полнейшей удовлетворенности еще усилилось при виде Лайонела Аштона, ступившего на террасу как раз под ее окном. Пиппа задохнулась. По телу мгновенно разлился жар.
Но это чистый абсурд, твердила она себе. Она респектабельная замужняя женщина, беременная от мужа! И все же мысленно приказывала Лайонелу поднять глаза.
И он поднял.
И даже отступил немного, чтобы лучше разглядеть спальню Пиппы. Потом вскинул руку, и она махнула ему в ответ.
– Вижу, вы ранняя пташка, мистер Аштон, – окликнула она.
Лайонелу показалось, что Пиппа слишком далеко высунулась из окна. Его святая обязанность позаботиться о ее безопасности, прежде чем эта женщина и дитя испанского короля свалятся на камни у его ног.
Он сложил ладони ковшиком у рта и, не повышая голоса, спокойно ответил:
– Как и вы, мадам. Если хотите прогуляться на утреннем ветерке, я буду вас ждать.
Пиппа согласно кивнула и отошла от подоконника. Прилив энергии, казалось, расцветил мир новыми красками. Как приятно пройтись рано утром, пока воздух еще свеж, а сад не наводнили громко болтающие, сплетничающие, надоедливые придворные!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123