Как всегда, завтрак на рассвете?— Верно, Билл. — Руфус с удивлением подумал, что не на шутку проголодался. — Похоже, нынче я первый.— Ого, да вы и глазом моргнуть не успеете, как малыши окажутся тут, — отвечал повар. Он поставил перед хозяином глиняную миску с дымящейся кашей, горшок со сливками и кувшин густой темной патоки.— Они уже встали? — Руфус с голодным нетерпением принялся смешивать кашу со сливками и патокой. — Успели поесть?— Ухватили по ломтю хлеба и были таковы, — добродушно пробасил Билл. — Уж слишком им не терпелось посмотреть на щенков.— Ох, значит, сука у Тода все-таки родила… — обреченно вздохнул Руфус. — Они только о том и думали, как возьмут себе по щенку, когда Тод им сказал, что ждет прибавления.— Похоже, вам предстоит нелегкая битва, — ухмыльнулся Билл. — Желаете телячьей печенки?Руфус кивнул с набитым ртом, проглотил очередную порцию каши и спросил:— Джозеф уже пошел ко мне?— Да уж наверное, полчаса прошло, как он сказал, что пойдет проведает, не нужно ли чего этой малышке. — Ловко нарезая печенку на сковороду, Билл искоса глянул на хозяина. Еще ни разу за все время существования их полувоенной твердыни здесь не появлялась девица благородного происхождения, и оттого последние события породили массу пересудов среди простых солдат, не удостоенных полным доверием их хозяина.— Хорошо, — последовал краткий ответ, нимало не удовлетворивший любопытство повара.Руфус как ни в чем не бывало продолжал завтракать. Предполагая заранее, что его заложницей будет перепуганная насмерть беспомощная девица, он заранее дал наставления Джозефу, который обычно помогал Биллу на кухне и присматривал за Тоби и Люком во время частых отлучек их отца. Джозеф был почти старик, с мягкими, добродушными манерами, и Руфус счел, что Оливии он покажется наименее страшным среди прочих мужчин, составлявших население его деревни. То, что доставшаяся ему волею судеб строптивая заложница вовсе не будет нуждаться в чьих-то утешениях, никак не входило в первоначальные планы.Пока Руфус завтракал, в столовой появились остальные члены отряда. Руфус вышел наружу и отправился на поиски сыновей. Еще издали, подходя к сараю Тода, можно было услышать возбужденный дуэт двух звонких голосов. Стоило толкнуть дверь — и малыши кинулись к нему, радостно сверкая глазенками.— Папа, папа, погляди на щенков! — Две пары рук вцепились в него и поволокли в дальний угол, где на куче соломы появилось на свет потомство красного сеттера.— Они еще слепые, папа! — взвизгнул Люк, дергая отца за руку. — Потому что очень маленькие и ничего не видят.— А мы тоже были слепые? — с любопытством спрашивал Тоби. Он встал на колени и отважно гладил по голове рыжую суку своей пухлой, в ямочках ладошкой.— Нет, у людей малыши открывают глаза сразу, как только родятся. — Руфус тоже сел на корточки, чтобы полюбоваться щенками.— Когда они подрастут, мы возьмем себе двух! — сообщил Тоби отцу. — Тод сказал, что можно.— И мы сами их выберем!.. — перебил его Люк. — Ини-мини-мини-мо…Ужасно не хотелось начинать утро со споров, однако нельзя было внушать маленьким сорванцам хотя бы тень надежды на невозможное.— Вы еще слишком малы, чтобы держать собаку. — И Руфус перехватил пухлый пальчик Люка, прежде чем считалка закончится.— Но ведь мы же хотим!!! — Возмущенный голос Тоби взвился до самых пронзительных нот.— Да, мы хотим! — подхватил его братишка. — И Тод нам разрешил!— Не раньше, чем вам исполнится по семь лет, — отрезал Руфус. Он решительно встал и потянул за собой мальчишек. — Семь лет — самый подходящий возраст, чтобы завести собаку. Мне тоже впервые подарили щенка в семь лет.— Значит, у меня собака будет раньше, чем у Люка! — выпалил Тоби, пританцовывая от восторга. — Понял, Люк? Я первый, я первый!— Нечестно! — взвыл Люк, едва не плача. — Не может он взять первым, не может!Слишком поздно до Руфуса дошло, во что он влип. Теперь как ни крути — один из сыновей сочтет его решение несправедливым.— В любом случае придется ждать еще целых три года. — И он грозно воззрился на малышей. Этим утром они выглядели особенно неряшливо: курточки застегнуты кое-как, заспанные глаза остались неумытыми, щеки облеплены остатками хлеба с маслом. Похоже, они выкатились из дома в ту же секунду, как открыли глаза. Впрочем, это давно вошло у малышей в привычку — еще один немаловажный повод спать прямо в одежде.Руфус с удивлением подумал, что это, пожалуй, и впрямь не лучший способ воспитывать детей. Недаром и Порция, несмотря на дикую ситуацию, в которую угодила сама, выказала вчера вечером явное недоумение. До сих пор Декатур как-то не обращал внимания на то, что его сыновья выглядят сущими оборванцами.— Вас обоих давно пора как следует отмыть, — заявил он, крепко хватая мальчишек.Эта ужасная перспектива моментально вытеснила из их головенок все помыслы о щенках и снова сделала верными союзниками. Дружно вереща в знак протеста и извиваясь у отца в руках, малыши были вынуждены покинуть сарай в ту же минуту.Порция не сразу открыла глаза. Вместе с ярким дневным светом к ней с жаркой волной гнева и отчаяния вернулись воспоминания о злоключениях прошлого дня. Правда, теперь она одна лежала в кровати, которую делила в течение ночи с Руфусом Декатуром. И ремня на ней тоже больше не было.— Ну что, проснулась, малышка? — раздался мужской голос. Порция приподнялась на локте: кто это здесь?Возле умывальника возился какой-то старик: он только что поставил возле таза кувшин с водой.— Кто ты такой? — спросила она.— Джозефом кличут. Хозяин велел приглядеть, не нужно ли вам чего. Вот и я принес теплой воды, чтоб умыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128