Майлза Брайанстона он увидел сразу: тот стоял у огня в дальнем конце комнаты с бокалом в руке и внимательно рассматривал женщин. Еще до того, как Оуэн приблизился к нему — а он решил это сделать, — Майлз допил напиток, кинул бокал на пол, подозвал одну из женщин и повел к выходу. Проходя мимо Оуэна, он даже не кивнул ему.
— Кто этот любезный мужчина? — спросил Оуэн у хозяйки.
— Частый посетитель, милорд, — ответила та. — Вы уже сделали свой выбор?
— Сегодня я хочу не женщину, — сказал он, — а напарницу для беседы и распития вина. Если найдется такая, буду рад разделить с ней компанию.
Хозяйка задумалась. Она повидала тут всяких клиентов, с любыми замашками и претензиями, и потому нисколько не удивилась. Тем более чуя, что вознаграждение будет щедрым.
— Если милорд не против музыки, я приглашу Салли, — предложила она. — Девушка ловко играет на лютне.
— Прекрасно, — согласился Оуэн. — Дайте мне флягу бургундского, и я спокойно усядусь у камина, чтобы послушать музыку и поболтать. А когда наш дружок сделает свое дело и вернется сюда, попросим его присоединиться ко мне и к бургундскому.
— Слушаюсь, милорд.
Вскоре к Оуэну, усевшемуся на длинную кушетку, подошла молодая женщина с лютней в руках. Она рассматривала его с нескрываемым любопытством: что это за мужчина, пришедший в публичный дом послушать музыку?
— Добрый вечер, милорд, — произнесла она, сделав реверанс и краснея, словно не привыкла еще к своей работе за те полгода, что пребывала в этом месте. Про себя она решила, что таких привлекательных, как этот, здесь еще не видела.
Следующие полчаса Оуэн провел, прихлебывая вино и слушая, как женщина играет на лютне, что она делала не очень умело, но с большим чувством.
Но вот граф Брайанстон вновь появился в комнате, сопровождаемый служителем. Лицо его стало еще краснее, чем обычно, живот вылезал из камзола, он был изрядно пьян.
Оуэн поднялся с кушетки, поблагодарил девушку и попросил удалиться, а сам сделал несколько шагов навстречу Майлзу и протянул ему руку. Тот в недоумении уставился на нее, потом перевел взгляд на Оуэна и пробормотал:
— Не припомню, чтобы мы были знакомы, сэр. Но все равно для меня удовольствие…
— Ну как же, милорд, — любезно возразил Оуэн, — мы встречались, и неоднократно. Шевалье д'Арси к вашим услугам. Давайте присядем… Надеюсь, вы сделаете мне честь и мы вместе разопьем хозяйское вино. Оно совсем не плохое.
— Что ж… если так… — Майлз грузно опустился на кушетку. — Чем могу служить, сэр? Никогда не видел вас прежде, клянусь…
С терпеливой мягкой улыбкой Оуэн повторил:
— Прошу прощения, сэр, но я был в числе приглашенных на прием, который вы устраивали недавно в честь принцессы Марии.
— Что? А… да, конечно. Прошу простить мою невнимательность, шевалье. Но, как вы понимаете… — Он осклабился. — У меня на уме было сейчас совсем другое.
— Разумеется, сэр, — подтвердил Оуэн. — Тем более мы не были представлены друг другу тогда, у вас в доме. Было столько народу… Позвольте вам налить, сэр?
Они осушили бокалы, Оуэн наполнил их снова. Поговорили о том о сем, о сравнительных качествах присутствующих девиц. Потом Оуэн сказал:
— Прошу простить мою прямоту, лорд Брайанстон, но в моих привычках не ходить вокруг да около, а сразу переходить в разговоре к главному.
Майлз вытащил нос из винной кружки и уставился на собеседника.
— Что вы сказали, шевалье?
— Я сказал: ваша свойственница, леди Пен Брайанстон… Его улыбка была обескураживающей.
Майлз тупо уставился на него.
— Ну и что?..
— Я нахожу ее интересной.
Взгляд Майлза выразил еще большее недоумение.
— Почему? — бормотнул он.
— Разве это не так? — спросил Оуэн. — Например, ваш брат Филипп наверняка…
— Филипп… — Собеседник немного оживился, в глазах появилась злость. — Она поймала Филиппа в ловушку. Хотела заполучить титул.
Майлз потянулся к фляге, наполнил свой бокал.
— О, эти вещи меня не касаются, мой друг, — заверил его Оуэн. — Я говорю о себе. Мне понравилась вдова вашего брата.
Майлз уставился на него с подозрением.
— У нее нет никаких прав на наше имущество! — отрезал он. — И на приданое тоже. Все завещано ребенку… их сыну… Который умер. Леди Кендал, ее мамаша, также ничего не сможет сделать. Ее дочь сама отказалась… После смерти ребенка… Теперь все деньги для нее потеряны. Навсегда…
Майлз утонул носом в кружке, потом со звоном поставил ее на столик. Оуэн опять наполнил его.
— Не знаю, что вы нашли в ней интересного, — заговорил Майлз между двумя глотками. — Если спросите меня, я не могу находиться с ней в одной комнате, вот что я вам скажу. Воображает, будто она лучше и умнее всех. — Он осушил кружку. — Хорошо согреться в такую погодку, верно?
— Конечно. — Оуэн жестом показал служителю, чтобы принесли еще вина. — Значит, если я правильно понял, ваша семья не очень одобрила выбор Филиппа?
Майлз презрительно фыркнул:
— Не очень? Совсем нет! — Он наклонился к собеседнику, словно собираясь сообщить некий секрет. — Моя мать была бесконечно против! Но что она могла поделать, если сама принцесса одобрила этот брак? Да еще заказала мессу! Она ведь католичка, вы знаете?
Оуэн пропустил мимо ушей вопрос и равнодушно произнес:
— Наверное, нелегко при таких отношениях жить одной семьей?
Майлз с жадностью схватил принесенную флягу и наполнил свой бокал, забыв о собутыльнике.
— Нелегко, говорите? Как со змеей за пазухой! — Он громко рассмеялся: ему понравилось сравнение.
Оуэн задумчиво повертел в руках все еще полный бокал.
— Змея, вы сказали. А мне показалось, у, нее спокойный, мягкий нрав.
— Вы не верите мне, шевалье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118