– А где была ты?
– Когда родители поняли, что в дом вот-вот нагрянет разъяренная толпа, они спрятали меня на потолочной балке в салоне. Дубовое перекрытие было достаточно широким, чтобы там мог спрятаться ребенок. – Она посмотрела на Прайда поверх чашки. – И с тех пор события этого дня преследуют меня в ночных кошмарах. Точнее, это даже и не кошмары, а очень точное повторение всего происшедшего… я словно вновь всё это переживаю… А в конце я всегда вижу, как мою мать везут на телеге на гильотину.
Она сделала большой глоток и замолчала. Большего Габриэль рассказывать не хотела.
– А как тебе удалось бежать из Франции?
– С помощью Талейрана, – ответила графиня. – У него всегда, даже в годы террора, были связи в Париже, только не спрашивай меня какие. Мой крестный умеет сидеть на двух стульях и служить двум господам.
Графиня перевела взгляд на огонь, пылавший в камине.
– Возможно, он мог и родителей моих спасти… впрочем, не знаю… Мне иногда кажется, что Талейран так относится ко мне сейчас, потому что чувствует вину. – Она нетерпеливо покачала головой. – Хотя я не могу себе представить, что его светлость князь Беневентский вообще может испытывать чувство вины. Он слишком практичен.
Натаниэль выслушал графиню и решил обдумать ее рассказ позднее.
– А что случилось дальше? – спросил он.
– Связи Талейрана перенесли меня из Парижа в Бретань – на английскую рыбацкую шхуну. Меня доставил к дому де Вейнов одним ранним утром какой-то французский беженец. И де Вейны приняли в дом молчаливого, напуганного ребенка. Они оставили меня в покое и не тревожили, ожидая, пока я приду в себя. И в один прекрасный день я как будто очнулась от страшного сна. Я жила у них до восемнадцати лет. Они моя семья, их интересы – мои интересы. – Габриэль слегка улыбнулась. – У меня нет слов, чтобы описать, что они для меня сделали, – продолжала она свой рассказ. – Во время обеда я пыталась рассказать тебе об их большой, дружной и шумной семье.
– Да, помню, – промолвил Натаниэль, со стыдом припоминая свои односложные, резкие реплики во время ее повествования. – Со мной было нелегко разговаривать?
– Можно сказать и так, – ответила Габриэль, широко улыбаясь. – Но, как выяснилось, у тебя неплохое чувство юмора… и что из этого? – неожиданно добавила она с обычной насмешливой улыбкой.
Натаниэль удрученно покачал головой.
– Майлз и Саймон нередко сетуют на мой скверный характер.
– Но отчего у тебя такой нрав? – спросила графиня, поставив пустой стакан на пол возле своего стула. И, меняя тему, добавила: – А теперь, мне кажется, ты должен ответить откровенностью на откровенность. Расскажи что-нибудь о себе.
Габриэль еще не успела договорить до конца, как пожалела, что завела разговор на эту тему. Ей не хотелось знать секретов лорда Прайда. Но было поздно: вопрос был задан.
Натаниэль широко развел руками.
– Ты в моем доме, в моей жизни. В этом месте можно прочесть всю мою историю.
– Но, возможно, я не умею читать на этом языке, – проговорила Габриэль без улыбки.
Прайд недоверчиво покачал головой:
– Сомневаюсь в этом, мадам. Я абсолютно убежден в ваших способностях полиглота. Вернемся-ка лучше в постель.
С этими словами он направился к двери. Габриэль не подала виду, что она рада его уходу.
– Иди наверх, – промолвила она. – Мне не хочется спать. Посижу еще немного у огня. Я лягу в своей спальне, поэтому не потревожу тебя, когда приду.
Натаниэль, придержав задвижку двери, повернулся спиной к графине. Потом он обернулся и окинул Габриэль взглядом. Его лицо было спокойным, глаза – доброжелательными.
– Если ты уверена, что хочешь именно этого, – произнес он.
– Абсолютно уверена. И я уже совершенно спокойна. Этой ночью мой сон не повторится.
Он еще некоторое время смотрел на нее, а затем согласно кивнул:
– Только не сиди слишком долго.
– Спокойного сна, Натаниэль.
– Доброй ночи, Габриэль.
Дверь за ним тихо закрылась.
Габриэль еще некоторое время смотрела на огонь, грея ноги у каминной решетки. Напольные часы пробили три. Прислуга спала, и ее не будет еще часа два. Прайд скоро тоже уснет. Графиня намеревалась исследовать сейф этой ночью, но порыв страсти нарушил ее планы. Впрочем, похоже, ночной кошмар помог ей и у нее появился еще один шанс.
Не раздумывая более, она поднялась и направилась к двери, бесшумно ступая босыми ногами по каменному полу. Некоторое время девушка постояла в узеньком коридорчике, ведущем в главный зал. Габриэль напряженно вслушивалась в тишину. Вдруг что-то дотронулось до ее ног. Девушка вздрогнула, но, опустив глаза, улыбнулась: кот, направляясь на ночную охоту за мышами, задел ее. Он принюхивался, прижав уши и высоко подняв хвост.
Дом был полон ночных звуков – потрескиваний, шорохов, скрипов. Девушка слышала даже стук своего сердца. Конечно, для того, чтобы лазить по стенам и брать высокие препятствия, требовалась храбрость, но совсем не такая, как сейчас, когда надо было влезть в чужие вещи.
Впрочем, Габриэль никогда не испытывала недостатка смелости, работая с Гийомом, и не собиралась изменять себе и сейчас.
Графиня на цыпочках прокралась по коридору и вошла в большой квадратный зал. Двустворчатые двери, ведущие в библиотеку, были справа от нее. Войдя внутрь, она тихо затворила двери и секундочку постояла, привыкая к полумраку комнаты, освещенной лишь лунным светом. Слуги перед сном должны были раздвигать шторы, и теперь сквозь высокие окна в библиотеку проникали серебристые лучи ночного светила. На пушистом ковре громоздились темные силуэты массивной мебели.
Габриэль вытащила «Трактат о правительстве» Локка и бесшумно положила книги на стол рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126