это можжевельник — запах Меркурия; и самый притягательный — запах Луны… Наконец, это объединяющий все ароматы запах ладана… Очень скоро вы привыкнете к этой атмосфере, необходимой для нашего дела…
Екатерина бросилась на колени, она старалась вжаться в землю, она была раздавлена не желавшим проходить ужасом и едва осмелилась приоткрыть глаза.
Вот что увидела королева.
Она находилась в большой квадратной комнате без окон. Потолок, все четыре стены и пол в этой комнате были затянуты шелковой изумрудной тканью, переливавшейся и отбрасывавшей странные отблески, подобно коже саламандры. Ткань была прибита к стенам, потолку и полу медными гвоздями. В глубине стояла прислоненная к восточной стене большая рама, накрытая белой кисеей.
«Там какой-то портрет… — подумала Екатерина. — Но чей, чей портрет?»
Она не успела ответить себе на этот вопрос, ее внимание переключилось на нечто вроде церковного престола белого мрамора, который стоял перед рамой и опирался на четыре колонны, заканчивающиеся бычьими копытами. На престоле сиял талисман Анаэля — крест с пятью ветвями из чистой меди. Рядом с ним растерянная, почти обезумевшая Екатерина обнаружила источник странных запахов — жаровню, из которой тянулся дымок. У подножия алтаря была расстелена белоснежная шкура ягненка. Посреди комнаты стоял медный треножник с еще одной жаровней, откуда тоже фантастическими спиралями возносился к потолку дымок и откуда тоже исходил все тот же резкий запах. Всмотревшись внимательнее, Екатерина заметила, что как престол, так и треножник обвиты железными цепями и тройными гирляндами из роз и листьев мирта, перемешанных с листьями оливы.
Трепещущий взгляд Екатерины блуждал по этим странным предметам, переходя с одного на другой и снова возвращаясь к началу осмотра. Смысла всего увиденного она не понимала. А когда она обернулась, то у западной стены, иными словами — напротив портрета, обнаружила балдахин из все той же изумрудно-зеленой ткани, помещенный на две медные колонны, у подножия которых располагался Сфинкс из белого мрамора.
Под навесом она вдруг увидела Нострадамуса. Как он там оказался? Откуда явился? Она не могла понять. В левой руке маг держал большой медный канделябр со свечой белого воска, в правой — обнаженный меч… Он поставил канделябр у южной стены, прошел в центр комнаты и начертал на полу кончиком меча большую окружностьnote 31.
Нострадамус заговорил.
— Из толпы призраков, — торжественно произнес он, — кого из усопших, незримыми узами соединенных с Генрихом, королем Франции, я призову, чтобы он стал свидетелем и смог подтвердить перед Всемогущими Оккультными силами данную мною королеве Екатерине Медичи клятву: обеспечить ей безраздельную власть? Кто это может быть, если не тот, кого Генрих Французский так безутешно оплакивал, если не его возлюбленный брат, умерший в Турноне, — Франсуа из рода Валуа?
— Франсуа!!! — закричала Екатерина. — Нет!!! Нет!!! Только не он! Я не хочу!!!
Нет, это ей только показалось, что она закричала. Из ее уст не вырвалось не только почудившегося ей дикого вопля, но даже легкого шепота.
— Франсуа де Валуа! — призывал Нострадамус. — Во имя Всемогущих сил заклинаю тебя: покинь то место, где пребывают души праведников, ожидающих искупления, и явись здесь! Франсуа де Валуа, восстань из мертвых!
«Нет!!! Нет!!!» — беззвучно молила Екатерина.
Прилагая неимоверные усилия, движимая неизбывным ужасом, охватившим все ее существо, королева сумела продвинуться на несколько шагов вперед. Теперь справа от нее оказалась большая рама, завешенная кисеей, слева — балдахин изумрудного шелка. Нострадамус с мечом в руке стоял в центре начерченного им круга. Ей показалось, что от него исходит сияние, что он — воплощение сверхчеловеческой, неземной красоты, что он подобен ангелу смерти…
Внезапно кисея, покрывавшая раму, стала медленно опускаться на пол. Зрачки Екатерины расширились, нервы были напряжены до предела: вот-вот разорвутся, как натянутые струны. Она чувствовала, что, несмотря на все усилия, ей не хватает воли оторвать взгляд от пространства внутри рамы… А в раму, как оказалось, было вставлено зеркало без амальгамы, за которым клубились тени…
— Во имя Всемогущих сил! — снова произнес Нострадамус. — Франсуа де Валуа, брат Генриха Французского, заклинаю тебя, покажись присутствующей здесь королеве!
Екатерина больше и не пыталась предпринять какие-либо усилия. Ей показалось, что сердце ее остановилось. Нечеловеческий ужас полностью подавил все ее чувства, она оставалась неподвижной, словно впала в прострацию, словно была раздавлена этим ужасом. Но вдруг по телу королевы пробежала дрожь: это был ответ на содрогание, замеченное ею то ли за рамой, то ли внутри ее. Там, в сумраке среди теней, стала вырисовываться, постепенно приближаясь, белая фигура пока еще неясных очертаний! Очертания были еще неясны, формы неразличимы, но это была, несомненно, человеческая фигура, и она сияла нестерпимой белизной! Призрак, который поначалу казался далеким, меньше чем за секунду обрел ясные контуры, очутился в двух шагах за зеркалом, потом — на его поверхности, и вот он уже вышел из зеркала… Он в комнате!
«Франсуа! — все так же беззвучно умоляла Екатерина. — Смилуйся! Пощади меня, Франсуа, исчезни!»
— Франсуа де Валуа! — в то же самое время медленно произнес маг. — Нострадамус приветствует тебя!
Одно мгновение — и призрак, неведомо какими путями, потому что Екатерина не видела, как он проходил по комнате, оказался под балдахином. Королева узнала Франсуа таким, каким он всегда был, готовясь вступить в сражение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157