После сегодняшней встречи и разговора с вами, Елена Сергеевна, я побывал в своей конторе и привлек к расследованию дела о пропаже барышни Танненбаум Адель Вишнякову и еще пару человек из наших…
— И Ада, конечно же, подвела под эту историю замысловатую психологическую базу? — я не удержалась от замечания, приправленного некоторой долей ехидства.
Стремление Адели выступать в качестве глубокого знатока человеческих душ и рассуждать о скрытых мотивах любого поступка стало уже притчей во языцех.
Я, без сомнения, очень высоко ценю склонность женщин к самообразованию, но с тех пор, как Ада прослушала курс из шести лекций по психологии при университете Шанявского, она уверилась, что в природе человеческой нет ничего, что было бы недоступно ее пониманию, и подвергает каждое событие сомнительному психологическому анализу, ссылаясь при этом на труды ученых светил.
— Дело вовсе не в психологии, — отмел мои инсинуации Легонтов. — Ада успела приобрести кое-какой опыт в сыскных делах, и ее помощь будет не лишней. Я навел на скорую руку некоторые справки, и знаете, что пришло мне в конце концов в голову, — а не связано ли дело Танненбаум и Крюднера со шпионажем?
— Господин Легонтов, вы очень хороший сыщик, но как автор криминальных романов вы просто не имели бы себе равных и сколотили бы неплохое состояние — у вас такая богатая фантазия, — вмешался наконец в беседу Михаил. — Ну где вы в нашей стране видели шпионов?
Легонтов посмотрел на моего мужа с сожалением, но от дискуссии уклонился.
— Я с удовольствием поделюсь с вами некоторыми сведениями по вопросам шпионажа, но если позволите, как-нибудь в другой раз. Сейчас мне необходимо заняться делом. Я собираюсь отправиться в Лефортово на пресловутое предприятие Крюднера.
— Александр Матвеевич, но ведь там накануне произошло убийство. Все производственные помещения наверняка хорошо охраняют. Вас схватят полицейские и объявят убийцей, заявившимся на место преступления, чтобы уничтожить улики.
— Елена Сергеевна, вы преувеличиваете усердие Сыскной полиции. После обнаружения тела полицейский агент и призванный на место судебный следователь (а может статься, по вечернему времени обошлись и без следователя) составили протокол осмотра кабинета, в котором был обнаружен труп, и опечатали дверь в этот кабинет. Все, формальности завершены. Неужели вы полагаете, что на предприятии Крюднера сейчас расставлено по городовому у каждого столба? По ночам там пустынно, не только городовых, но и персонала на фирме нет, в лучшем случае остался ночной сторож, который продолжает спустя рукава выполнять свои служебные обязанности, размышляя о собственной будущности в связи со смертью хозяина.
— А что вы рассчитываете там найти, Александр Матвеевич? Да еще ночью! Кучу улик, проигнорированных Сыскной полицией?
— Елена Сергеевна, когда неизвестно, с чего начинать, лучше всего попытаться взять какой-нибудь след, ведущий от места преступления. Сначала на фирме Крюднера или по пути на фирму исчезла служащая, да не простая служащая, а секретарь владельца фирмы, потом там был убит и сам хозяин. Так давайте и мы будем танцевать от печки. Что найдем, то найдем, а не найдем, так хоть совесть успокоим. Не сочтите за труд, начертите мне схемку расположения строений на предприятии Крюднера, чтобы мне легче было ориентироваться на месте. Хотя бы то, что вы успели запомнить.
— Извольте.
Я взяла лист бумаги и карандаш.
— Вот это — здание конторы, фасад его и главный вход смотрят на улицу, а задняя дверь — во внутренний двор. Тут, рядом, ворота, через них, наверное, въезжают груженые подводы. Вдоль ограды во внутреннем дворе ряд сараев или складов, я помню ряд каких-то больших двустворчатых дверей. Через двор проходит дорожка, усыпанная гравием, она ведет к флигелю, в котором лаборатория и приемная Крюднера. Флигель стоит примерно вот здесь, — я обвела карандашом и пометила крестиком прямоугольник, долженствующий изображать флигель на моем несовершенном чертеже. — Там такое неприятное амбре — керосина и каких-то химикалиев, можно по запаху выйти к дверям. В этом флигеле и нашли тело хозяина. А налево, в глубине двора, еще какие-то постройки из закопченного кирпича, скорее всего, цеха или мастерские, но их я видела мельком.
— Ну что ж, схемка вполне удовлетворительная, делает честь вашей наблюдательности. Я немедленно отправлюсь на Немецкую улицу и посмотрю, что там и как.
— Александр Матвеевич, но ведь уже вечер, пока вы доберетесь до Лефортова, станет совсем поздно.
— Ничего, для нашей экспедиции самое время, — хмыкнул Легонтов.
— Голубчик, но ведь это может быть для вас опасно! Мне вовсе не хотелось бы подвергать вашу жизнь риску. Вы уж простите меня, если я сказала вам что-нибудь резкое, вы мой характер знаете. Я просто за вас очень волнуюсь.
— Весьма польщен вашей заботой, мадам. — Легонтов отвесил мне шутовской поклон. — Но ведь и вы знаете мой характер. Я сейчас ощущаю себя кем-то вроде гончего пса на охоте, и уже рвусь с поводка, потому что почуял запах дичи. Если вы кинули мне команду «искать», не меняйте ее теперь на команду «место». На свете нет ничего опасного, если соблюдаешь правила конспирации. Всего вам доброго, господа. Спокойной ночи. Завтра утром я буду у вас с рассказом о своих изысканиях.
— Неужели к девяти утра вы уже сможете принести нам новости? — удивился Михаил. — Это невероятно!
Я с трудом удержалась, чтобы не отвесить моему благоверному незаметный, но при этом весьма ощутимый пинок. Но обстоятельства не располагали к педагогическим действиям — Легонтов человек приметливый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98