глаза горят, грудь вздымается, щеки пылают от гнева. Эти приступы ярости от понимания того, что в скором времени она будет всецело находиться в его власти, должны когда-нибудь превратиться в пожар любовной страсти. Улыбнувшись, Тони потупил взгляд. Да, Роузи будет находиться в надежных руках!
— Почему вы ухмыляетесь?
И когда он будет целовать Роузи чувственными губами…
— Перестаньте смотреть на меня таким взглядом! — Роузи погрозила ему пальцем, но Тони поймал его и прижал к губам. Роузи вырвала руку: казалось, ее бешенство возросло еще больше. — Вы, мужчины, всегда вступаете между собой в сговор! Но никто из вас и гроша ломаного не стоит!
Она удалилась с высоко поднятой головой, а Тони продолжал ухмыляться. Разочарование и гнев — очень летучая смесь чувств, и когда-нибудь он взорвет ее к обоюдному удовольствию.
Ах, какой волнующий будет завтра день!
* * *
Это был самый отвратительный день в его жизни.
— Леди Розалин, ваше поведение совершенно недопустимо для благовоспитанной девушки! — Леди Хонора старалась говорить твердо, но все равно ее голос слегка дрожал.
— Розалин, вам пора идти в дом. Ветер очень холодный, и, наверное, скоро начнется дождь. — Джин, дрожа от холода, стояла около Роузи, защищая ее от ветра своей юбкой.
— Розалин, Розалин, дорогая, — Энн, склонившись над сгорбившейся девушкой, гладила Роузи по спине. — Нельзя так плакать, от этого можно заболеть.
Тони и без этого испытывал совершенно омерзительные чувства, виня во всем только себя. Сэр Дэнни покинул Одиси без предупреждения, и Роузи была убеждена, что никогда больше не увидит его. Сейчас она рыдала, как брошенный ребенок.
— Сэр, — Хэл подкрался сзади и подергал Тони за плащ, — неужели вы не можете заставить ее перестать плакать?
Энтони свирепо обернулся к слуге.
— Если бы я мог, черт возьми, то давно бы это сделал!
Сестры Тони и леди Хонора тоже выжидательно посмотрели на него, но что он мог поделать? Будучи мужчиной, Тони приходил в ужас от женских слез. До сих пор он считал себя знатоком женских душ, но по отношению к Роузи потерпел поражение.
— Что же ей нужно? — негромко спросила леди Хонора. — Или теперь она хочет заполучить поместье с помощью жалости?
— Леди Хонора, — страдальчески сказала Энн, — не будьте такой циничной.
— Отнюдь. Я просто не понимаю, почему она так горько плачет. — Завернувшись поплотнее в плащ, леди Хонора посмотрела на Роузи невидящим взглядом. — Да, сэру Дэнни удалось проникнуть в сердца каждой из нас, но мы же не рыдаем оттого, что он уехал. Оттого, что оказался мелким эгоистом, самовлюбленным комедиантом, истосковавшимся по злачным местам Лондона.
— Вы… вы можете быть просто бессердечной ведьмой! — Джин потянула леди Хонору прочь. — Идите в дом, пока ваша душевная черствость не причинила еще больше вреда!
— Она просто хочет привлечь к себе внимание, — ответила Хонора, останавливаясь около двери. — Хочет расположить нас к себе и получить таким образом разрешение на брак с Тони.
Оставив Роузи, Энн подскочила к леди Хоноре и совсем невежливо подтолкнула ее к двери.
— Уходите.
— Меня не волнует, наследница ли она или нет. Но она может выйти замуж за Тони, но это сделаю я.
— Успокойтесь, Роузи и слышать не желает об этом браке.
— Да, это я выйду замуж за Тони. И ни один бойкий лицедей, несмотря на все свое очарование, не сможет изменить моих намерений!
Услышав последние слова, Тони отвлекся от печальных мыслей и устало провел рукой по лбу. Бойкий очаровательный лицедей? Про кого это говорит леди Хонора? О Роузи? О сэре Дэнни? Почему Хонора выглядит такой воинственной и дерзкой? Почему Роузи не перестает плакать?
— Хорошо, — сказал Тони, словно кто-то прошептал ему на ухо подсказку, — я позабочусь о ней.
Никто не стал спорить. Тони жестом приказал, чтобы сестры удалились, и те, вздрогнув, подчинились.
Хэл продолжал переминаться с ноги на ногу, глядя на Роузи жалкими глазами.
— Убирайся! — приказал Тони, но тот даже не пошевелился. — Ты слышал, что я сказал? — повысил голос Райклиф.
Хэл, шаркая, отправился в дом, оставив Тони и Роузи наедине. Погода становилась все хуже и хуже, над землей сгустился плотный туман.
— Роузи, — сказал Тони, опускаясь на колени рядом с ней. Роузи была так плотно закутана в плащ, что видны были лишь подбородок и прижатые к горлу ладони. — Роузи, дорогая, пойдем в дом. — Слезы продолжала литься из ее глаз, и Тони ласково погладил девушку по спине. — Пойдем, моя прелесть.
Роузи медленно подняла голову, словно черепаха, высовывающаяся из своего панциря. Вид ее был ужасен. Припухшие глаза и перепачканные щеки только подчеркивали те мучения, которые сейчас переживала Роузи. Капельки дождя падали на непокрытую голову, слезы текли по лицу, — Тони никогда не доводилось видеть женщину, в глазах которой была бы такая отчаянная мольба.
Он любил ее, в этом не было ни малейшего сомнения. Страстное желание обладать этой девушкой уходило на второй план перед привязанностью, восхищением и преданностью. Роузи нуждалась в заботе и опеке, и он предоставит ей это. Он, только он, и никто другой!
— Любовь моя, — Тони крепко прижал к себе Роузи, — не нужно больше плакать. Теперь я буду заботиться о тебе. Всегда!
15.
В огромном камине полыхал огонь, однако его все равно не хватало для того, чтобы полностью изгнать холод из хозяйской спальни. Тони снял с Роузи промокший плащ и кинул его в угол. Роузи, замерзшая и неподвижная, стояла с таким отрешенным бледным лицом, словно не понимала, где находится и что ее окружает.
Это ужаснуло Тони. На память ему пришли воспоминания из далекого детства, когда он, одинокий и беспомощный, жил в каменном мешке дома Дребредов, думая, что отвергнут и забыт своей любимой семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103