Ее страх имел основание, ведь для начала нужно было выправить руку, Тони доводилось проделывать такое, и он знал, что это очень болезненная процедура. Так или иначе, рука нуждалась в крепкой повязке, но сначала требовалось перенести девушку в дом. Крепко взяв Роузи за подбородок, Тони заставил ее смотреть ему прямо в глаза.
— У тебя болит где-нибудь еще?
Роузи жалобно всхлипнула.
— Скажи мне, — настаивал Тони. — Может быть, спина? Шея? — Он осторожно повертел ее голову. — Ребра?
Тони попытался проверить их целостность, но она вздрогнула и застонала.
— Ты… чувствуешь… боль… в ребрах? — он произносил слова отдельно в надежде, что так его вопрос дойдет до девушки быстрее.
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда придерживай свою руку.
Зайдя к девушке со стороны неповрежденной руки, Тони медленно начал приподнимать ее. Роузи снова вздрогнула от боли и пронзительно вскрикнула, когда он наконец выпрямился, держа ее на руках.
— Прости, я не хотел…
Роузи подавила готовый вырваться крик, и Тони показалось, что он сам ощущает ее боль. Пинком отворив дверь в дом, он громко позвал:
— Хэл!
Служанка проворно бросилась за управляющим, и Тони крикнул ей вслед:
— Пусть принесет лубки и повязки!
Другой слуга бежал впереди Тони, открывая двери. Так, галерея позади, теперь вверх по лестнице, ведущей к спальням… Тут Тони словно споткнулся. Все двадцать семь спален были заняты. Правда, в каждой стояли по две кровати — одна огромная, другая низенькая, поменьше, но кто из его гостей согласится разделить комнату с комедиантом? Кроме того, Розенкранцу требовалось отдельное помещение, причем в значительно большей степени, чем остальным юношам.
Маленькая обманщица!
Единственное безопасное место, где бы он мог поместить ее, было в его прихожей, но Тони совершенно не хотелось, чтобы девчонка крутилась у него под ногами. Впрочем, ее можно отнести на кухню и там заняться сломанной рукой, а уж потом сэр Дэн-ни заберет ее.
Тут он заметил, что его бархатный воротник стал совсем мокрым. Роузи уткнулась лицом в камзол Тони, пытаясь скрыть гримасу боли и смущаясь своих слез, словно растерянный ребенок. Тони вдруг осознал, что укладывает ее на свою собственную кровать.
— Хэл! — снова позвал он.
— Я здесь, хозяин. Чего изволите?
— Один из актеров сломал руку. Когда я буду ее вправлять, мне понадобится твоя помощь.
Ответом послужило долгое молчание. Настолько долгое, что Тони пришлось оглянуться на дверь, где стоял Хэл.
— Ну, давай же, не видишь разве, как он страдает?
— Актер? — Хэл приблизился к кровати и прорычал: — Не стоит вам марать об него руки. Я отнесу его на кухню, где о нем позаботятся слуги.
Тони отверг это предложение с таким видом, словно сам он не думал даже об этом всего лишь несколько минут назад.
— Я сделаю это здесь.
— Тогда я приведу цирюльника вам на подмогу, ведь я всего лишь старый неуклюжий конюх и буду…
Если бы Тони не знал Хэла лучше, он сказал бы, что тот испуган.
— Тогда ты повидал на своем веку достаточно переломов. Мне нужен ты.
Изумление Тони возросло бы еще сильнее, ведь он никогда не видел, чтобы Хэла била дрожь. Замкнутый, угрюмый и преданный, Хэл всегда делал то, что ему говорят, никогда не отлынивал от работы и не обсуждал приказаний. Когда Тони появился в Одиси, Хэл уже находился здесь на службе, но его фанатичная преданность этому поместью и самому Тони выдвинула его из конюхов в управляющие, под началом которого находились все остальные слуги. Тони знал, что может положиться на него во всем, и потому доверял свои самые сокровенные тайны. А Хэл очень легко мог раскрыть тайну Розенкран-ца, когда они будут возиться с его рукой.
— Это тот самый актер, которого зовут Розен-кранцем? — Обычно зычный голос Хэла звучал почти неслышно.
— Хэл, ради Бога! — Стоны, доносящиеся с кровати, превратились в жалобные всхлипывания, которые лишили Тони последних остатков терпения. — Неси же наконец лубки и повязки — пора начинать!
Хэл подошел ближе и, положив на стол все необходимое, пробормотал:
— Вот оно, наказание Господне за все мои прегрешения!
— Я сейчас сам тебе устрою наказание, если ты не… — Тони сдержался и продолжил: — Я займусь переломом, а ты держи руку неподвижно.
Хэл беспомощно взглянул на Розенкранца, словно не зная, с чего начать.
— Подойди к кровати и сядь на него сверху, — приказал Тони.
Неуклюже поставив на матрас одно колено, затем другое, Хэл наконец взобрался на кровать. Никакие увещевания Тони не могли заставить его поторопиться. Его руки нерешительно зависли над девушкой.
— Вот здесь! — Тони сам положил запястья Хэла на ее колени.
От этого прикосновения Роузи забилась на кровати и сбросила с себя одеяло. Роузи только один-единственный раз взглянула на лицо Хэла и пронзительно завизжала. Мороз пробежал по спине Тони, когда он услышал:
— Он не останется здесь, папочка! Не бросай меня одну!
Что это? Припадок? Тони озадаченно посмотрел на девушку. Что за безумный бред?
Хэл застыл, словно прикованный к месту этим неистовым взрывом, однако Роузи изо всех сил оттолкнула его здоровой рукой.
— Уходи от меня, злой человек! Злой человек, уходи!
Хэл набросился на нее. Тони взревел и бросился к ним, но Хэл всего лишь прижал ладонь ей ко рту и сказал:
— Теперь я намерен помочь тебе. Понимаешь? Я не причиню тебе никакого вреда. — Расширенные глаза Роузи смотрели на Хэла с нескрываемым подозрением, и он повторил: — Клянусь, что я хочу помочь тебе!
Роузи задышала так глубоко, словно ей не хватало воздуха. Наконец она покорно кивнула головой.
— Вы можете помочь мне, но только никогда больше не приближайтесь ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103