Мэри, спотыкаясь и недоумевая, поднималась за ним по ступенькам. Он был на удивление силен для старого больного человека и упорно тащил ее за собой. Ей не хотелось идти с ним, но и шум поднимать она не собиралась.
– Мистер Бриндли, право же я не думаю…
– И не думай, милочка. Пусть добрый старый Бриндли обо всем позаботится.
По еще более узкой лестнице они поднялись на крышу. Мэри совсем перестала сопротивляться и позволила ему без помех волочить себя. Так ей было легче.
Они оказались на крыше. Погода менялась. Дым из каминных труб нависал над ними, по небу плыли серые облака. Настроение у Мэри совсем упало. Казалось, даже небо готово было плакать вместе с ней.
– Ну, теперь расскажите мне, что случилось. – В тоне мистера Бриндли на удивление исчезло малейшее сочувствие. Он был скорее деловым.
Мэри высвободила у него свою руку. Торчавшие вокруг бесчисленные каминные трубы напоминали какую-то Богом забытую долину после извержения вулкана. Она пробралась между ними к огораживающему крышу парапету на то самое место, откуда еще недавно обозревала владения Фэрчайлдов. Она поняла теперь, что Себастьян настолько закоснел в своей ненависти, что никогда не смягчится. Ей бы раньше следовало знать, что это безнадежно. Ей совсем не нужно было удивляться предъявленному ей обвинению в убийстве.
Тем временем мистер Бриндли заговорил снова. Голос его звучал грубо, и ее удивила очень заметная теперь вульгарность его произношения, явно свидетельствующая о его происхождении из низов. Как неожиданно изменился не только его тон, но и сама речь.
– Расскажите-ка мне, миледи, только быстренько, что такое вдруг произошло между вами и вашим мужем, что заставило его удалиться отсюда в таком бешенстве?
Сплетя пальцы, Мэри с трудом подыскивала нужные слова.
– Как я ни ценю вашу любезность, мистер Бриндли, должна сказать вам, что произошедшее между мной и моим мужем не имеет к вам никакого отношения.
– Напротив, милочка, уверен, что имеет. Я полагаю, он взбеленился потому, что вы не отдали ему дневник, – заметил он холодно.
– Ты опять свалял дурака, Себастьян.
Себастьян стоял перед леди Валери в ее спальне по стойке смирно, но заложив руки за спину. Вопреки всему он снова чувствовал себя провинившимся мальчишкой. Но ведь он давно взрослый мужчина, и крестная уже не может стращать его, как бывало.
Если бы только кто-нибудь внушил ей это. А пока она отчитывала его, и он почему-то покорно терпел это безобразие.
– Твоя жена недавно приходила ко мне и рассказала мне совершенно невероятную историю. Историю о том, как она нашла мой дневник, не причинив никому ни малейшего беспокойства. А ты обвинил ее в убийстве. Ты сошел с ума, дорогой?!
– Она хотела отдать свое состояние Фэрчайлдам, – упрямо вздернув подбородок, заявил он, являя собой образец непримиримости.
– Вот именно, свое, Себастьян. – Леди Валери села и для большей выразительности взмахнула тростью. – Это ее состояние. И ты обвинил ее в убийстве. Я жду объяснений.
– Ну и что, ведь я ее видел, – пробормотал он, теряя уверенность.
– Что ты видел? – продолжала допрос неумолимая леди.
– Видел ее после убийства. – При тусклом огне, освещавшем конюшенный двор, пятна крови и грязь слились вместе. Ему тогда и в голову ничего не пришло, кроме того, что девчонка – одна из Фэрчайлдов – возилась в темноте с любовником. Он отпустил ей какое-то замечание и пошел своей дорогой. – Я понял, что это она совершила убийство, когда тело нашли там, в неглубокой яме.
Было очевидно, что леди Валери все это мало волновало.
– И это что, дает тебе право пользоваться ее виной как оружием против нее?! В наказание за это она лишила себя последней радости в жизни, а кого она убила? Я тебя спрашиваю, кого она убила?
Он попробовал независимо промолчать, но ее пылающий взор настоятельно требовал ответа.
– Бессборо, – неохотно сообщил он.
– Бессборо! – Это имя прозвучало в ее устах, как ругательство. – Самый гнусный совратитель малолетних в Англии. Не притворяйся, что ты этого не знаешь. Да, мне известны люди, которых он опоганил. О, они бы сегодня дорого заплатили ей за то, что она сделала!
– Я понимаю. – Разумеется, он знал о Бессборо.
– А почему она убила его? – не отставала леди Валери.
– Вот этого я и не знаю. – Себастьян всеми силами старался не выказывать разочарование и обиду, но он почувствовал, что его нижняя губа непроизвольно выпятилась.
– У нее есть брат, которому в то время было девять лет. Вот теперь догадайся.
Себастьян догадался еще десять лет назад. Но он невольно поморщился при мысли о графе Бессборо и Хэддене. В глубине души он был целиком на ее стороне. Просто дело было в том…
– Она внушила тебе страх, ведь так? – спросила леди Валери. – Ты был готов ради нее отказаться от своей глупой мести, и вот это-то тебя и напугало!
– Еще чего! – Черт, до чего же это вышло у него по-ребячески! – Ничего я не боялся. – Он произнес эти слова с нарочитой четкостью. – Я просто решил, что она должна выбрать между…
– Она мне и это сказала. Ну и болван же ты, Себастьян, просто редкостный экземпляр. Ты хочешь, чтобы твоя жена была доброй, честной, преданной, милосердной, а когда она проявляет все эти у качества, ты упрекаешь ее за них. Да еще какими словами! Если бы она с готовностью отреклась и от своей семьи, все ближайшие пятьдесят лет ты бы ждал, что она каждую минуту может отречься и от тебя тоже.
Леди Валери была безусловно права. Ему было тяжко это признавать, но она была права.
– Может быть, – недовольно согласился он.
– Тебя разозлило, что после таких твоих усилий она получила дневник без всякого труда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95