– Это правда. Деда никто не оплакивает. Подумать только, он всю жизнь внушал людям такой страх и не оставил ничего, кроме неприятных воспоминаний.
Мэри слегка подпрыгнула на подушке.
– Было бы недурно здесь похозяйствовать. Есть, где развернуться. Ведь я умею, ты знаешь.
– Да, знаю.
– Когда я была экономкой, прислуга у меня была вышколена и прекрасно справлялась со своими обязанностями. Рука у меня твердая. – Мэри сказала это с нескрываемой гордостью.
Да, его молодая жена на глазах обретала уверенность в себе, и ему это нравилось.
Мэри вдруг нахмурилась.
– Но в нашей семье есть наследственный порок. Я могу пристраститься к власти и злоупотреблять ею в ущерб другим.
– Ты пристрастилась к ней, когда была экономкой?
– Я убедилась, – сказала она мягко, – что предпочитаю иметь власть. Но мне не доставляет никакого удовольствия мучить тех, кому не повезло в жизни.
Он не сказал ни слова. Она была достаточно умна, чтобы понимать собственные слова.
И он убедился, что это так и есть, когда она с легкой улыбкой опустила на него взгляд.
– Но ведь обидно просто отказаться от власти, так и не использовав ее, чтобы направить на путь истинный какое-нибудь чудовище, полное притворства и лицемерия.
Мэри давала ему отличную возможность загладить свою несправедливость по отношению к ней. Глупо было бы такой возможностью не воспользоваться. Себастьян медленно опустился на одно колено и прикоснулся рукой к груди.
– Не лицемерное, но все же чудовище. Разите, миледи, я заслуживаю самого сурового наказания. – Он покорно склонил голову.
Мэри нахмурилась и ухватилась за спинку кресла, словно испугавшись его неожиданной галантности.
– Не понимаю, о чем ты говоришь?
– Последний раз у тебя в спальне я поступил с тобой чудовищно.
Она побледнела от такой откровенности.
– Я несправедливо обвинил тебя в бесчестье, – продолжал он, – и овладел тобой слишком грубо, хотя и знал, насколько ты чиста и невинна. Теперь ты можешь мне отомстить. Я позволю тебе все, что угодно.
Она устремила на него странный взгляд. Наверно, он выглядел довольно глупо – зловещая фигура, вся в черном, преклонившая колено перед своей собственной женой. Но ему было абсолютно неважно, какой у него сейчас вид, единственно, что его действительно беспокоило, так это чтобы Мэри, его молодая жена, чувствовала себя с ним в безопасности.
– Экономка не мстит, – произнесла она чопорно. На этот раз она была полностью Мэри, от Джиневры не осталось и следа.
– Ты больше не экономка. Ты – богатая наследница и моя жена.
Она медленно села и затем, внезапно опустившись на колени с ним рядом, прижалась щекой к его плечу. Никакой иной жест не мог бы подействовать на него так сильно, как это признание женской слабости.
В эту минуту они оба остро почувствовали, что их жизни теперь связаны неразрывно, и, чтобы ни случилось с ними в будущем, эта связь никогда не прервется.
Он обхватил ее за плечи и приник к ее губам, пытаясь в поцелуе передать переполнявшую его нежность.
– Если ты так благодаришь меня за то, что я был чудовищем, у меня будет большой соблазн появляться в таком качестве как можно чаще.
– Этого просто не может быть, – голос ее звучал приглушенно, ее дыхание обжигало его обнаженную грудь, – потому, что ты постоянно остаешься чудовищем.
Себастьян пригладил ей волосы.
– Твоим чудовищем, моя красавица.
Мэри усмехнулась.
– Ну, что, усмирили мы дух твоего деда?
– Деда? А, ты про него. Да, пожалуй.
Она пожала плечами.
– Надеюсь, что он в гробу переворачивается.
Поглаживая ее плечи, он осторожно потянул мягкую ткань лифа. Мэри перехватила его за руку.
– Но я тебя еще не видел как следует. Может быть, у тебя есть какие-то уродства, родимые пятна или пупок не на месте.
– Что же, теперь тебе от меня все равно не отделаться.
Но она все же позволила ему освободить себя от платья и спустить с плеч рубашку.
Как он и представлял себе в мечтах, она была невыразимо прекрасна. Упругое тело, ослепительная кожа. Грудь, как раз соответствующая размеру его ладоней.
– Совершенство, – сказал он негромко, опуская руки ниже.
– Никакого уродства? – Голос Мэри был даже чуть насмешлив.
– Совершенство! – повторил он, распуская шнуровку ее юбки.
– Себастьян, у нас же есть дело, – сказала она.
Спустив чулок, он поцеловал ее обнаженную ногу.
– Сейчас.
– Общество все еще празднует свадьбу, надо довести наш план до конца.
Как бы в подтверждение ее слов раздался особенно громкий взрыв смеха.
Поколебавшись немного, он сокрушенно вздохнул и снова натянул ей чулок.
– Что, все мужчины такие же, как ты?
– Нет. – Он прижался лбом к ее лбу. – Я, несомненно, лучше всех.
– Я хочу сказать, все они только и думают о… постели?
Он покачал головой, отрицая обвинение.
– Я совсем не такой. Только с тобой, моя милая Мэри, мне трудно не думать так.
Улыбнувшись, она прижалась губами к ласкавшей ее ладони.
У него вырвался невольный стон.
– Если ты будешь продолжать в таком духе, мы никогда не вскроем этот сейф, потому что я никогда не отпущу тебя.
Отодвинув кресло, он встал и помог подняться ей.
– Если мы поторопимся, у нас останется время подняться наверх и заняться тем, о чем я не могу сейчас не думать.
– Как тебе угодно.
Это прозвучало очень церемонно. Она снова предстала в своей привычной роли экономки, но ее обнаженная грудь никак не соответствовала облику этой достойной особы.
Под хорошим руководством его жена может легко преобразиться в пылкую возлюбленную. Такая идея никогда раньше его не занимала, но теперь у него был побудительный мотив, который мог сделать из него неплохого наставника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95