— Когда я впервые увидела Остинпарк, мне здесь тоже очень понравилось, — отвечала хозяйка. — С тех пор тут мало что изменилось. Трудно приукрасить прекрасное.Адорна жестом пригласила всех к мягкому уголку у весело горевшего камина, где прислуга расставляла на столиках вазы с печеньем и пирожными.— Устраивайтесь поудобнее. Солнце пригревает, но чувствуется, что зима не торопится покидать наши места…Покосившись на лорда Бакнелла, усердно изучавшего корешки книг на книжных полках, Шарлотта сказала:— Благодарю за приглашение, леди Раскин, но мне хотелось бы познакомиться с детьми.— Конечно, вы скоро их увидите! — Винтер заметил, как мать прерывисто вздохнула. — Но сначала — мой вам совет — подкрепитесь как следует.Молодой Раскин помрачнел. Если для его сына Робби поездка в Англию была увлекательным путешествием, то дочь Лейла то и дело закатывала истерики и требовала вернуть ее домой. Вернуть обратно, в Эль-Бахар, в то время как именно ради нее было решено поторопиться с переездом!Она не понимала, да и как ей было понять? Лейла привыкла быть избалованной папиной дочкой, привыкла к дикой свободе, лошадям и бешеным скачкам. С малых лет девочка путешествовала с караваном да заправляла тамошними мальчишками. Вот только мальчишки рано или поздно становятся мужчинами, а Лейла… Лейла скоро станет девушкой. Как бы Винтер ни порицал обилие ограничений в чопорном английском обществе, стоило ему подумать о дочери, и он понимал, что принял правильное решение.Лакеи вносили в дом багаж, и Шарлотта вдруг спохватилась:— Погодите, принесите это сюда, пожалуйста! Винтер с любопытством наблюдал, как Шарлотта приняла из рук лакея тяжеленный раздутый саквояж. Он даже подошел ближе. Девушка поставила сумку у стены.На первый взгляд, она оправдывала все ожидания матери; была холодна, беспристрастна, сдержанна. Винтер с трудом представлял эту женщину рядом с таким непоседливым, сумасбродным ребенком, как Лейла. Если Шарлотта не сумеет справиться с девочкой, оставлять ее в доме бессмысленно.Тем временем Шарлотта развязала ленты и сняла шляпу. Винтер опешил. Он много лет не видел такой красоты.— Бог мой! Леди, что же вы молчали, что у вас такие огненные волосы? — прогудел он.Шарлотта так и застыла, держа шляпу в поднятых руках. Указательным пальцем Винтер приподнял прядь, упавшую ей на лоб:— В жизни не видел ничего подобного! О ваши волосы можно согреть руки.Тут молодой человек услышал приглушенный смех матери. Он взглянул на нее, и та поспешно направилась к своему креслу. Но сын успел заметить прижатый к губам палец и озорные огоньки в глазах. Ну, вот, снова эти английские предрассудки!Шарлотта передала шляпу горничной и, взяв Винтера за запястье, твердо отвела его руку.— Смею заметить, сударь, что комментировать физические особенности других людей бестактно.— А зачем тогда женщина демонстрирует свои прелести, если мужчина не смеет ими восхищаться?— Я не демонстрирую свои прелести! Мои рыжие волосы просто… — Шарлотта перевела дыхание. — Впрочем, джентльмен может выразить восхищение красотой дамы, только… более сдержанно.Сжимавшие запястье Винтера пальцы задрожали. Бледные от досады щеки девушки зарделись, но ее эмоции ни в коей мере не коснулись голоса. Молодой человек рассматривал грозное личико Шарлотты, недоумевая, к чему такие сложности. Хорошо, я могу сказать: «Мне нравится цвет ваших волос»?— Так лучше, но если учесть ваш статус хозяина дома и мой — гувернантки, вам следовало бы вовсе воздержаться от комплиментов.— Но какая мне от этого радость? Девушка отпустила руку Винтера.— Поступая согласно правилам приличия, мы не всегда делаем то, что приносит нам радость.— Это я уже понял, — криво улыбнулся молодой человек. Старательно оправляя платье, Шарлотта заметила как бы невзначай:— Что-то не верится, что в пустыне дамам делают подобные комплименты.— В пустыне «дамы» не ходят с непокрытой головой. Это дозволено лишь малолетним девочкам.Шарлотта с любопытством взглянула на виконта. Ее зеленые, как весенние поля, глаза округлились.— И это правда, что женщин там держат в гаремах? — спросила она.Здесь, в Англии, многих дам из высшего общества интересовали подобные вещи. Но они вели свои расспросы в осуждающе-пренебрежительном тоне, Шарлоттой же двигало искреннее любопытство. Она так увлеклась, что сбросила маску холодности.— Состоятельные мужчины, живущие в городе, действительно держат своих жен в гаремах, — пояснил молодой человек. — Я же жил среди бедуинов, странников пустыни. Наши жены путешествовали с нами, но с покрытой головой.— И ваша жена… — Шарлотта запнулась. — Ваши жены тоже прятали волосы?— Моя жена, — Винтер сделал акцент на единственном числе, — прятала волосы и, как правило, лицо тоже. Как и я. Песок и солнце в пустыне беспощадны.— Ну да, конечно… — девушка поджала свои нежные губки, обдумывая услышанное.Виконту тоже было о чем подумать. Быть может, под внешней сдержанностью Шарлотты скрывается тонкая, любознательная натуру?— Идите же сюда, друзья мои, — позвала Адорна.Шарлотта опомнилась и смутилась, сообразив, что взгляды всех присутствующих обращены к ней.— Простите, милорд, — извинилась она, — я не должна была вас расспрашивать.— Это еще одно правило? У англичан не принято направлять свои усилия на получение интересующих их сведений?— Нет, я вовсе не это имела в виду, а лишь то, что вы хотели выпить чаю, и, стало быть, для расспросов сейчас не время и не место.— В таком случае, вернемся к ним позднее, — и не успела Шарлотта возразить, как Винтер подошел к самому большому креслу и удобно в нем устроился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102