Рубашка могла подождать.
Взобравшись на кровать, Ранд опрокинул флакон на ее спину — тоненькая струйка потекла вдоль позвоночника. Потом он широко расставил колени, чтобы встать на матрас, как бы седлая ее, но очень осторожно. Пока он не прикасался к ее телу своим телом.
Пока еще нет.
Размазав масло по всей спине, Ранд опять начал растирать напряженные мышцы.
— О чем ты думаешь? — тихонько спросил он, склоняясь к ней ниже.
Запинающимся голосом Силван ответила:
— Тревоги и заботы уходят. Они истекают, капля за каплей, из кончиков моих пальцев.
Он негромко засмеялся. Забавно она выразилась, но смысл-то передала точно. Заботы уходили через кончики ее пальцев, капля за каплей, и вместо волнений и тревог приходила спокойная расслабленность.
Силван так глубоко утонула в безмятежности, что, когда Ранд снова перевернул ее на спину, она даже не шелохнулась, чтобы попытаться прикрыть себя. Она была открыта его взгляду в свете яркого дня и лежала так, как он ее уложил: руки немного поодаль от тела, ноги слегка расставлены. Он увидел перед собой красоту И еще то, что не очень надеялся завоевать: доверие.
Глядя на нее, Ранд почувствовал в себе толчок непреодолимой страсти. Вот его женщина распростерлась перед ним, нагая, словно птица, лишившаяся всех своих перьев, но по-прежнему прекрасная. Оперение сброшено, остались считанные, зато самые роскошные шелковистые перья. Глаза его загорелись, и овладевающая им горячка сжала мускулы живота. Но такая доверчивая зависимость от него, такая покорная неподвижность мешала ему дать выход своей страсти.
Ранд стянул с себя сорочку и провел ею по груди. Он весь вспотел, и не потому, что массаж отнял у него много сил — все силы уходили на то, чтобы сдержать свое желание. Откинув сорочку в сторону, Ранд продолжил сладостное и мучительное восхождение вверх, к вершинам ее тела. Пальцы его поднимались все выше — он стал массировать ее мягкие чувственные бедра, упругий живот, обходя пока пышные чаши грудей. Осторожно, кончиками пальцев, он гладил ее лицо, убирал морщинки усталости и тревог.
Силван лежала в приятном дремотном оцепенении, наслаждаясь теплом и лаской гладящих ее рук. Душа се выпорхнула из тела и теперь парила где-то вверху, не слишком заботясь о том, как ей вернуться обратно. Казалось, исчезла ниточка, связующая душу с распростертым в безвольном оцепенении телом.
А потом она почувствовала легчайшие прикосновения на своих сосках, и где-то глубоко внутри стало заниматься тепло, и оно понемногу нарастало, грозя полыхнуть пламенем. Теплое ароматное масло покрыло тоненькой скользкой пленкой ее грудь, а гладкие ладони Ранда нежно скользили по ее коже. Одним легким касанием кончиков пальцев Ранд вынуждал ее глубоко вдыхать, чтобы наполнить легкие пахучим воздухом. Этот живительный воздух возвращал Силван к жизни. А потом появилось какое-то ленивое, медлительное возбуждение, нараставшее по мере того, как он снова и снова гладил ее чувствительные груди и проводил рукой по животу, чтобы опуститься затем к влажной теплоте лона.
И вот неожиданное откровение: одно мгновение, и Силван смогла обнаружить нить, соединяющую ее душу с плотью. Ниточка эта состояла из ощущений: кожа отвечала на любое движение или колебание, ноздри подрагивали, чувствуя запах мужского пота, смешанный с ароматом лимона, слух улавливал его дыхание и даже еле слышный шорох подушки, сминаемой ее головой.
— Силван, — позвал ее Ранд, и она открыла глаза, чтобы увидеть прямо над своим лицом его жесткое лицо; чтобы видеть его стройное обнаженное тело, со всеми выступающими мышцами и четко прорисованными сухожилиями; чтобы видеть загорелые руки, ласкающие ее белую кожу, принося ей острое, чудесное предвкушение чего-то. Его колени упирались В матрас между ее колен, а сам он внимательно разглядывал ее.
— Какая ты красивая. Очень красивая.
Какая уж из нее красавица? Она-то лучше знала, но раз он так говорит, почему бы ей и не поверить ему?
Когда его глаза снова встретились с ее взглядом, она увидела, что они превратились в пылающие голубым огнем щелочки. Она и не заметила, как эта сжигающая его изнутри страсть охватила его всего. И какова же должна быть его сила волн, если он сумел сдержать эту свою страсть? Но теперь-то она поняла, что неизбежно должно случиться и случится вот сейчас, совсем скоро. Он уже был готов к этому.
Она попробовала укрыться его ладонями, но Ранд успокоил ее, прошептав ласковые слова, а потом наклонился над нею и поместил свой рот там, у мягкого и таинственного. Ничто не подготовило ее к этому сладостному потрясению. Это было как букет цветов или драгоценный подарок — этакая мерцающая любезность, трепетное ухаживание — влажное, медленное, сковывающее… Собирая все ее ощущения в одной крошечной шишечке, его язык исторгал сдавленные крики из ее груди и заставлял изгибаться дугой — то навстречу ему, то в попытке уйти от него. Она не знала, чего ей хотелось, только стонала:
— Ну же, ну, пожалуйста. — И Ранд — Ранд знал.
Он знал. Скользя вверх, он провел по ее телу всем своим телом. Ароматное масло покрывало обоих, так что каждое движение лишь усиливало благоухание. Жар поднимался изнутри ее и стремительно нарастал. Силван слышала, как сама издает какие-то непонятные звуки, но заставить себя замолчать она не могла. Он поцеловал ее в рот. Ее руки бессильно опали, а потом вновь поднялись, чтобы обхватить его шею. Он вытянулся во всю длину своего тела. Она провела рукой по его плечам, слегка царапая его кожу ногтями. Он вздохнул. Она погладила его по груди, потом медленно, дерзко руки стали сползать к его животу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127