брачные узы связали ее с родом настолько знатным, что ему и нужды не было доказывать свое благородство посредством напускного высокомерия.
Улыбка все еще колебалась на губах Кловер и Силван поспешно сказала:
— Надеюсь, вы присоединитесь к нашему небольшому торжеству для ближайших друзей?.. — Сочтем за высокую честь, — ответствовал за свою супругу викарий, слегка подталкивая ее к Ранду, чтобы она и ему не забыла принести свои поздравления.
Соседи образовали длинную очередь и, подходя к новобрачным, желали им всяческих благ, а леди Эмми и тетя Адела, встав по правую и по левую руку от четы, взяли на себя труд произнесения формул представления и знакомства. Всякий раз, когда кто-либо из гостей выражал, будь то словом, тоном или манерой, некое неподобающее любопытство, это незамедлительно побуждало к вмешательству или леди Эмми, или тетю Аделу, и дерзость получала должный отпор. Силван, давали понять невеже, теперь одна из рода Малкинов и посему безупречна. О, немалое это дело, заметила Силван, быть вдовствующей герцогиней или хотя бы родственницей герцога Клэрмонтского. Эти дамы внушали почтение одним своим видом, а если этого оказалось недостаточно, величественные манеры немедленно ставили забывшего приличия гостя на место.
По одному соседи переходили с террасы в дом, где их потчевали изысканными яствами и откуда они имели возможность понаблюдать за новобрачными.
Почувствовав острый локоток на своем бедре, Силван оглянулась и увидела Гейл, пробивающуюся к Ранду.
— Дядя Ранд, а я уже не твоя девочка?
— Моя самая первая, — Ранд заключил ее в крепчайшие объятия, — и самая лучшая девочка, которую зовут Гейл.
Гейл хихикнула, а Бетти крикнула:
— Мисс Гейл, а реверанс перед мисс Силван?
— Леди Силван, — поправил Ранд. Бетти радостно закивала, переводя взгляд с Ранда на Силван, с одного обручального кольца на другое.
— Конечно, лорд Ранд.
Как ей и было велено, Гейл присела в книксене, но Силван заметила недоумение в глазах девочки. Всегда такая бойкая и уверенная, сегодня Гейл была явно растеряна. Да и как было не смутиться девочке, если эта свадьба разразилась столь внезапно и причина вынужденной поспешности в малопонятных детскому уму чрезвычайных обстоятельствах? И, можно не сомневаться, обстоятельства эти прошуршали волной пересудов в комнатах прислуги и, набрав силу, слух о них должен был дойти до ушей Гейл. Кто бы ни был в конце концов ее отцом, сплетни эти, сами по себе, не могли не смутить девочку. Взяв Гейл за руку, Силван прошептала, наклонившись к ней:
— Ты всегда будешь для него самой лучшей девочкой, он боится сейчас сказать тебе об этом. Думает, что я обижусь.
Гейл, покраснев, выдернула свою руку из ее ладони. Силван растерялась: может, она сказала что-нибудь не то? Как глупо себя чувствуешь, если совсем не умеешь обращаться с детьми.
А Гейл встала на цыпочки и прошептала, но так громко, что все хорошо расслышали ее слова:
— А вы не беспокойтесь. Дядя Ранд мне раньше еще говорил, что он женился бы на вас, даже если бы вы были такая некрасивая, как лягушка. Такая, от которой бородавки бывают.
Толпа разразилась громким смехом, напугавшим и Гейл, и Силван, а Ранд взял за руки обеих.
— Гарт! — Голос тети Аделы прозвучал несколько громче, чем следовало. — Самое время тебе взять пример с брата и отыскать себе невесту.
Лицо Гарта стало суровым и жестким, и он засмеялся с притворной веселостью.
— Мне еще рано жениться. Вот стану дряхлым старичком, возьму себе жену, чтобы обо мне заботилась.
Опять раздались смешки, но уже редкие. Не было похоже на то, что кого-то слова Гарта развеселили по-настоящему. Но тут Ранд пришел на помощь брату.
— Мы с Силван не возражаем, если нам поручат произвести на свет наследника герцогства Клэрмонт. Возьмемся за это дело, а, Силван?
Что на это можно ответить? Силван вспомнились все эти пошлости про краснеющих невест, но все же — какие слова найти, чтобы сохранить хоть крупицу достоинства?
Спас ее Джеймс, по-родственному чмокнувший ее в щеку, а потом радостно предложивший:
— Может, в дом пойдем? Пусть мужичье хлещет свое пиво и обжирается, не утруждая себя изображением хороших манер, которых все равно нет.
— Они есть, — недовольно заспорил Гарт. — Только не такие, как у нас.
— Ну и аминь на этом. — Джеймс живо растолкал собравшихся и пробился к выходу на лестницу. Стоя на верхней ступеньке, он крикнул в толпу деревенских жителей:
— Мы вам мяса сырого кинем отсюда, а вы биться за него будете. Кто смел, тот и съел, годится? — Ответом ему прозвучал неразборчивый радостный рев. Обернувшись к родне, Джеймс торжествующе спросил:
— Видали? Они меня обожают.
— Да они тебя просто всерьез не принимают.
— Почему это? — удивился Джеймс.
— Потому что у людей глаза есть, — сухо ответил Гарт. — Если кто-то шатается без дела, мужичье, как ты их называешь, поймет, чего этот кто-то стоит.
— Джентльмены, — что-то в тоне Ранда заставило и Гарта, и Джеймса обернуться на его голос. — Сегодня — день моей свадьбы, и извольте заключить перемирие.
Джеймс покраснел, но Гарт только устало потер глаза.
— Я поступлю еще лучше. На фабрику пойду. Там все эти дни не одно, так другое.
— Как ты можешь, дорогой! — Леди Эмми в тревоге кинулась к старшему сыну. — А что мы скажем гостям? А как же Ранд и Силван?
Гарт улыбнулся и ласково погладил мать по плечу.
— Ранд на меня не обидится, а Силван еще в себя толком не пришла, чтобы на других внимание обращать. — Он понизил голос, но Силван расслышала его слова. — И ты же знаешь, каково мне слушать все эти разговоры о женитьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127