Он что-то кричал, и эти дикие звуки добавили ей силы. Она прыгнула на него откуда-то сбоку, вся тяжесть ее тела обрушилась на набиравшее скорость кресло. Ранд вылетел со своего сиденья, и они вдвоем одновременно больно ударились о землю.
Все замерло.
Все звуки — треск его кресла-коляски, топот ее ног, его крики, ее прерывистое дыхание, свист ветра — стихли. Его пугающая мрачность, ее сумасбродная лихость кончились вкусом травы и шлепком в грязь. Открыв глаза, Силван увидала прямо перед собой буро-зеленые стебельки каких-то растений, спиной она ощутила вздымающуюся грудь Ранда — тот хватал воздух ртом. Не больно ли ему? Уж не покалечила ли она его в своих отчаянных попытках?
Она оттолкнулась от земли руками, стараясь подняться, но что-то сильно придавило ее тело к его груди.
Его рука. Словно стальное лезвие вонзилось в ее спину.
— Будь вы неладны, Силван Майлз. — Его голос проскрежетал мукой бессильной злобы. — да знаете ли вы, что вы наделали?
— Знаю. — Она попробовала было отползти, но он ее не выпускал. Тогда она ухитрилась повернуть голову и увидела лицо Ранда. Ярость сузила его зрачки, а губы сжались в тоненькую ниточку. Но она упрямо повторила:
— Да, я знаю, что я сделала. Спасла жизнь хорошему человеку.
— Хорошему? Вы мою жизнь спасли. Значит, в самом деле поверил он в свою вину! И Силван выпалила:
— Да не делали вы этого.
Спиной она почувствовала, как вздымается и опадает его грудь.
— Что я не делал?
— На тех женщин не вы нападали.
Зрачки его глаз стали шире, заполняя голубизну радужных оболочек. Его ладони скользнули по ее горлу, и он обхватил пальцами ее шею.
— А как это я бы мог нападать на женщин в своем кресле на колесах?
Она почувствовала, как его пальцы сдавливают горло все сильнее, но отступать было уже поздно.
— Вы ходите во сне.
Смятение, ужас И Ярость мгновенно сменяли друг друга на его лице. — Кто вам сказал?
— Никто. Сама догадалась.
— Вы что, видели.
— Не вас. Грязь в вашей постели. Ладонь на ее горле вздрогнула.
— И всем, конечно, разболтали про свое открытие?
Силван вдруг невероятно разозлилась:
— Да за кого вы меня принимаете?
— А что, вы не женщина разве? Все женщины на свете одним миром мазаны. Вам бы только языком чесать да вздор всякий молоть.
— Как вам не стыдно! — Силван почувствовала себя уязвленной. — А я-то вам жизнь спасала.
— Зачем? — Он отдернул руку, словно бы ему неприятно было не то что коснуться ее, но даже подумать об этом. — Чтобы в сумасшедший дом сплавить?
— Да вы что! Вы же — не сумасшедший, просто… — Она сама толком не знала, что такое с ним стряслось, но еще не приходилось ей встречать человека более здравомыслящего, чем Ранд. Она считала, что его ночные хождения как-то способствуют его исцелению, но вправе ли она утверждать это с такой уверенностью. Не ей про то судить. На ее глазах умирали раненые, а она не знала, как их спасти. Но она должна была переубедить Ранда.
И Силван сказала:
— Я не могу объяснить, почему вы бродите по ночам, и тем более не знаю, как это у вас получается, но я убеждена, что те избитые женщины — не ваших рук дело. :
— С чего вы взяли? — презрительно произнес Ранд.
— Я просто чувствую это. — Движимая отчаянием, она торопливо прижалась губами к его губам, а потом подняла голову:
— Разве я стала бы целовать вас, если бы боялась, что вы мне что-то дурное сделаете? Я ведь в ваших руках, и помощи ждать неоткуда.
— А может, вы тоже рехнулись, как и я.
— Наверное, так оно и есть. Однажды в полночь я увидела привидение.
— Что? — Его пальцы судорожно впились в ее шею.
Она вздрогнула, и он отдернул руку, словно Силван могла обжечь его.
— В ту первую ночь, которую я провела в вашем доме, я увидела духа. Помните? Но это был не дух, это были вы, теперь я поняла. Боже, никогда мне этого не забыть. — Закрыв глаза, она мысленно воскресила странное видение. — Вы ходили по холлу, на вас была белая ночная сорочка — ваша ночная сорочка. А человек, который напал на Перт, был весь в черном.
— Откуда вам это известно? — не успокаивался Ранд.
Ее глаза широко раскрылись:
— Она же мне сама сказала. Тогда, на фабрике.
Он растерянно молчал, словно ему и не верилось, и очень хотелось ей поверить. Потом помотал головой:
— Ну, это вряд ли доказывает мою невиновность.
— А когда вы наутро проснулись, ну, в то утро после моего приезда, вы грязь заметили? На простынях? Или на ногах?
— Нет, вот только ноги болели невыносимо. И всегда болят после того, как я похожу. — Ранд пошевелился, как будто ему было неудобно — слишком уж близко они сидели. Но когда она попыталась и на этот раз отодвинуться, он снова прижал ее к себе.
Значит, не совсем разонравилась ему эта жизнь, если приятно было обнимать хорошенькую девушку. Вот если бы удалось вернуть ему веру в себя!
— Ходить-то вы ходите, но только по дому. Не на улице.
— Откуда вам это известно? — Он фыркнул, но было заметно, что в душе его зашевелилась какая-то надежда.
— Потому что Перт говорила, что было не очень темно, когда на нее напали. — Он мог бы возразить, но Силван склонилась к нему и придавила пальцем его губы. — А в тот вечер, если помните, вы подняли меня с постели и заставили вытаскивать занозу из вашей ладони. Когда я от вас уходила, было около одиннадцати вечера, а когда я увидела, как вы ходите по коридорам, только-только пробило полночь. — Ранд насупил брови, задумавшись и что-то высчитывая в уме, а она стояла на своем:
— Меньше часа прошло, за это время вы бы ни за что не успели выбраться из дому, повстречать эту женщину, избить ее, да еще назад вернуться.
Силван почувствовала, как затрепетало его тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127