Ты хоть что-нибудь замечаешь?
Он подумал про болезненно тоненькую, неуклюжую девочку, которая и правда ведь так невероятно вытянулась в длину за прошедший год.
— Так ей же только восемь.
— Ей десять, — поправила леди Эмми.
— Все равно она еще совсем маленькая, — упрямо повторил Ранд. — Какая там женщина.
— Взросление у девочек — дело тонкое, — задумчиво сказала леди Эмми. — В это время им как никогда нужна ласка, поддержка, а неосторожное слово, грубость могут больно ранить их. А ошибки бывают иногда роковыми. Вот какая причина, должно быть, заставляет Гейл искать в Силван родственную душу.
— Почему же? Ты хочешь сказать… — Леди Эмми глядела на него в упор, наблюдая за тем, как он приходит к этой новой для него мысли. — По-твоему, я нанес Силван грубую незаживающую рану, от которой она никак не может оправиться? Так, что ли?
— Может, ты и не такой болван, как мне казалось.
— Но ведь Силван — не худенькая хрупкая девочка, у которой только что погиб отец, да еще погиб трагически, — попытался снова заспорить Ранд.
— Нет, конечно, с Силван все еще хуже. Ты помнишь, сэр Майлз как-то прислал мне письмо?
Он помотал головой. Что он помнил?
— Ты тогда был занят очень. Стульями швырялся. — Тщательно подбирая слова, леди Эмми сказала:
— Кажется, этот ее отец — холодный, бессердечный человек, не особенно гордящийся своей дочерью И мало интересующийся ее успехами.
— Я думаю, ты смело можешь утверждать такие вещи. — И тут смысл произнесенных матерью слов дошел до него, отозвавшись неприятной сухостью в горле, и он заговорил тоже медленно, обдумывая каждое слово прежде, чем произнести его вслух. — Значит, ей недостает уверенности в себе, и это потому, что она вовремя не получила должной поддержки от отца?
— Я думаю, что ты смело можешь утверждать такие вещи. — Она передразнивала его, повторяя его же фразу. — Да и мать не очень-то заботилась о своей дочери, не так ли?
— Во всяком случае, этой заботы не хватало. Мне кажется, Силван стыдилась за мать и жалела ее. — Ранд задумался. — Но, знаешь, ты же не скажешь, что Силван не хватает уверенности в себе. У нее хватило сил бросить родительский дом, уехать в Брюссель. Да она все путы порвала, на всякую респектабельность плюнула, никого не слушалась, все по-своему делала, в…
— А хоть когда-нибудь удавалось ей добиться от отца похвалы?
Он не обратил внимания на вопрос матери.
Голова была занята другим.
— Потому, когда понадобились медсестры, а англичанки по большей части отказались помогать своим сыновьям и братьям, она дерзко пошла против течения. — Он запнулся на полуслове, увидев, что мать медленно-медленно покачала головой.
— Нет, сынок. Все это она и делала, чтобы себе доказать — вот какая она лихая, смелая, и никто ей не указ. А в душе, наверное, боль была — что никому нет до нее никакого дела. А ты, — ее голос окреп, — раз уж ты ее мужем назвался, ты и должен ее веру в себя укрепить. Ты ее обожаешь, ты веришь в ее способности, тебе все ее чудачества нравятся.
Ранд почувствовал, как озноб прошел по его телу, и этот холод пронзил его всего, до кончив ков пальцев.
— Так значит, она мне доверилась, а я так жестоко оскорбил.
— Ты по ее гордости ударял, а это самое больное место у нее. Только бессердечный человек так поступить мог.
— Так я, по-твоему, бессердечный?
— Уж не знаю. — Ничего ему не хотела сказать мать, ей даже улыбки для сына жалко было только бы ужалить побольнее, чтобы он совсем уж оправиться не мог. — Мне одно понятно: она из кожи лезет, только чтобы вписаться в образ этакой благовоспитанной дамы. И делает она это потому, что уверена: этого хочешь ты.
— Она превращается в копию своей собственной матери, — с горечью сказал Ранд. — Я не хочу, чтобы она уподобилась леди Майлз.
Если он рассчитывал найти у матери сочувствие, то ошибся. Кажется, сегодня леди Эмми решила высказать все, что накипело у нее на душе.
— Ты даешь понять, что она тебе не пара, что ты слишком хорош для нее.
— Да никогда я так не думал.
— А что ты ее любишь, говорил?
— Ох, если б только говорил!
Леди Эмми фыркнула.
— Представляю, как ты доказываешь ей свою любовь. Помню, твой покойный отец… Но, Дорогой мой, с женщинами надо разговаривать. Откуда она узнает о твоих чувствах, если ты ей об этом не расскажешь?
— Я думал, она… — Ранд пожал плечами. — Я считал, что она догадывается. Ведь я…
— Сынок. — Леди Эмми откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Ни одна женщина, какой бы там ум у нее ни был, не поверит, что мужчина ей предан только потому, что этот мужчина любит забавляться с нею.
— Мама!
— Есть всякого рода супружества. Есть пары, которые соединились только по любви, только ради страсти. Есть пары, вступившие в союз из-за денег, а есть и такие пары, когда супруги предпочитают обходиться друг без друга, таких больше всего. — Она потрогала золотое кольцо, которое до сих пор носила на пальце. — Есть еще такие благословенные союзы, в которых и муж и жена — одно. Они и разговаривают и веселятся вместе, и ничто — даже смерть — такой союз не губит.
— Это как у тебя с папой.
— Он все еще здесь, рядом со мной. — Она прижала ладонь к сердцу. — Тебе решать, чего ты хочешь от Силван. Чего вы оба хотите? Что вам нужно? Что должно быть между вами? — Спрашивая, она гладила его по голове. Как ребенка. — Вот о чем ты думать должен.
А действительно, чего он хочет от Силван? Да всего, и он уже убедился, что одной постели ему мало, как бы он ни был изобретателен в этом деле. Может быть, его матери известно что-то такое, чего он не знает или не понимает. Может, она чувствует, что поведение Силван объясняется куда более глубокими причинами, чем та дурацкая его выходка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127