– Именно этого я и хочу!
– И я тоже.
Сестры смолкли, услышав приближающиеся шаги. В щель между матрацем и одеялом они увидели свет свечи и выглянули наружу.
Перед ними с сердитым видом стояла экономка в ночной рубашке и чепце.
– Хватит шептаться, юные леди. Немедленно отправляйтесь спать, мисс Вивьен! Завтра тяжелый день, а я буду усталой и некрасивой, если не посплю, сколько мне положено.
Обе девочки захихикали, но ни одна не произнесла вслух, что вряд ли сон поможет миссис Шелбурн стать красавицей. Экономка была доброй женщиной. Но ей очень не нравилось спать в одной комнате с девочками.
– Хорошо, мэм, – Вивьен послушно выбралась из кровати Агнес. – А что будет завтра?
– Ну, осталось ведь всего два дня до нашего праздника. – Мисс Шелбурн отвела Вивьен к ее постели и вернулась, чтобы поправить одеяло Агнес и погладить ее по голове. – Все в порядке, дорогая?
Она, наверное, интересовалась, не требовалась ли Агнес какая-то помощь в связи с ее новым состоянием.
Мисс Прендрегаст оказалась права. Все женщины были очень милы с ней и относились с пониманием, и сейчас Агнес вовсе не смутилась вопроса миссис Шелбурн. Она лишь покачала в ответ головой и закрыла глаза. И стала думать, как же им заставить папу жениться на мисс Прендрегаст.
Никто не знал, зачем их собрали. Во всяком случае, Саманта не имела ни малейшего понятия. Слуги встали вдоль стен холла, девочки – прямо перед ними, по росту. Саманта держала за руку Кайлу, и все смотрели на полковника Грегори.
Он стоял посреди зала в новом синем сюртуке и осматривал стоявших перед ним домашних своими ясными синими глазами, при взгляде которых дрожь пробегала по спине Саманты.
– Я пригласил вас сюда по двум причинам, – объявил полковник. – Завтра приезжают гости. И я хочу сказать каждому: если вы увидите что-то такое, что заставит вас остановиться, немедленно сообщайте об этом мне.
Саманте приходилось бывать на званых приемах, и она прекрасно понимала, что имеет в виду полковник: скучающие светские львы способны вытворять самые неподобающие вещи просто так, от безделья.
Дворецкий наверняка также был искушен в подобных вопросах. Но все же он счел нужным сказать:
– Не могли бы вы, сэр, для новых слуг пояснить, что вы имеете в виду?
– Мне вряд ли понравится, если кто-то из гостей прикарманит столовое серебро. – Уильям скорчил шутливую гримасу. – Иногда, к сожалению, такое случается.
Миттен и другие слуги угрюмо кивнули.
– И это подводит нас ко второму поводу пригласить вас всех сюда. Миниатюра с изображением моей покойной жены, которую я хранил на своем столе, исчезла.
Саманта почувствовала, как все похолодело у нее внутри.
Слуги испуганно переглядывались.
– Я знаю, что жизнь иногда преподносит неприятные сюрпризы. Может быть, во время уборки…
Все посмотрели на горничную, убиравшую первый этаж. Но та покачала головой.
– Если кто-то из вас – любой из вас – разбил случайно рамку или случилось что-то еще, столь же неприятное, и вам не хочется признаваться в этом, я обещаю отнестись с пониманием. – Полковник Грегори был сейчас настоящим командиром. Суровым и мудрым. – Пусть тот, у кого находится миниатюра, принесет ее мне. Я обещаю не наказывать виновного. Или просто поставьте ее снова на стол, и я не буду задавать никаких вопросов. Но, пожалуйста, верните эту вещь. Она очень дорога мне.
Саманта оглядела собравшихся, пытаясь угадать виновного.
Все слуги молчали и выглядели либо смущенными, либо обиженными. Дети стояли со слезами на глазах. Агнес тоже разглядывала присутствующих, а Мара стояла, закусив губу.
Полковник Грегори также внимательно изучал слуг и домашних. На секунду его взгляд остановился на Саманте. Но он не пытался уличить в ней воровку. Взгляд его был теплым и нежным, и Саманта поймала себя на том, что переминается с ноги на ногу, как человек, которому очень хочется убежать. Или кинуться к Уильяму и спрятать лицо у него на груди. В холле были все, кто жил в доме. И все наверняка заметили, как густо покраснела Саманта.
Девушка опустила глаза. Если они действительно заметили, что с ней происходит, то вполне могут принять ее смущение за вину. Ведь даже полковник Грегори умудрился обвинить ее в краже меха с виски, хотя ничего не знал о ее прошлом.
Саманта расправила плечи. Ей следует помнить, кто она, и не обольщаться по поводу проявленного к ней интереса.
На лестнице послышались шаги, заставившие всех обернуться. Леди Маршан стояла наверху в темно-синем платье, расшитом серебряными цветами и подпоясанном серебристой лентой.
– Извините, – она поднесла к губам руку в серебристой перчатке. – Я, кажется, прервала вас. Я собиралась позавтракать.
– Отличный план, – полковник Грегори улыбнулся Терезе.
Саманта стиснула зубы. Она должна, просто обязана преодолеть свою необъяснимую неприязнь к леди Маршан. Тереза практически не замечала Саманту, и у нее были на то причины. Она прекрасно знала, как и сама Саманта, что гувернантка не может стать помехой ее положению в этом доме – положению будущей жены его хозяина. А на следующей неделе Саманта вообще не увидит, скорее всего, ни леди Маршан, ни полковника Грегори, ни кого-либо из гостей. Разве что ее призовут в гостиную сопровождать девочек. А когда леди Маршан выйдет замуж за Уильяма, она наверняка захочет привезти в дом собственных слуг. Наверное, она уволит и Саманту, и у Адорны не будет поводов для недовольства ее возвращением в Лондон.
Так что леди Маршан вполне может стать ее освободительницей. Саманта должна быть благодарна этой женщине. И уж конечно, необходимо удержаться от соблазна и не передразнивать скользящую походку и вечно хлопающие ресницы графини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93