Сможет ли она все сделать так, как надо? Но лучше уж сделать и допустить ошибку, чем не допускать ошибок, но и не сделать того, что хочется!
Селеста скользнула руками под сюртук и скинула его с плеч Гаррика на мраморный пол. С рубашкой ей тоже удалось справиться без особого труда – она просто расстегнула воротник и стащила ее через голову.
Перед ней открылась обнаженная грудь Гаррика. Будучи одетым, он производил впечатление просто высокого плотного мужчины, но теперь в неярком свете свечи стали заметны мощные мускулы, перекатывающиеся под смуглой оливковой кожей, и темные курчавые волоски, усеявшие грудь от плеча к плечу и спускавшиеся вниз по животу. Селеста на минуту замерла, изумленная этой картиной, а затем выдохнула:
– Ты прекрасен.
– Мужчина не может быть прекрасным.
– Ты можешь. – Она обошла вокруг Гаррика, ведя пальцем по его груди и переходя на спину.
На спине у Гаррика тоже оказались волоски, такие же темные и жесткие, как и на груди.
– Ты не похож на аристократа, – сказала Селеста. – Скорее на фермера или на рабочего.
– Мой отец и был рабочим. – Гаррик замер, когда палец Селесты скользнул по его позвоночнику, – Он считал, что мужчина должен уметь пахать и строить, так что какое-то время я проработал докером, в Индии… – Он снова замер, почувствовав, как Шелеста прижалась к его спине и погрузила пальцы в густую шевелюру на затылке. Затем отодвинулся от нee и резко переменил тон: – Ты обжигаешь меня, когда касаешься своей грудью, Селеста.
– Не вижу никаких ожогов, – прошептала она, скользнув рукой по его плечу.
Он повернулся к ней лицом и схватил за запястья.
– Селеста…
– Ты начал говорить про Индию, – напомнила она ему, лукаво улыбаясь.
Гаррик нахмурился, пытаясь вспомнить, о чем у них шла речь. Селеста развела в стороны сжатые в руках Гаррика запястья, поднялась на цыпочки и шепнула ему на ухо:
– Ты начал рассказывать мне, как тебе удалось накачать такие мощные мускулы, и я очень хочу узнать, что было дальше.
– Ты у меня за это ответишь, – игриво пригрозил Гаррик.
– Жду не дождусь.
Вспыхнувшая любовь к Гаррику не ослепила Селесту настолько, чтобы она могла забыть о тех преимуществах, которые он имел перед нею. Гаррик знал, как нужно любить женщин, и он наверняка сумеет сделать так, чтобы им обоим было приятно. Это, собственно, и придавало смелости Селесте, позволяло ей дразнить Гаррика, пользуясь тем, что у него заняты руки.
– Индия, – напомнила она.
– Я провел несколько месяцев в лагере кочевников. Пас у них яков.
– Яки? Кто это?
– Такие быки с длинной шерстью.
– Но зачем деловому человеку потребовалось пасти…
– Я путешествовал вместе с кочевниками! – нетерпеливо воскликнул Гаррик.
Селеста склонила голову набок и спросила, сдерживая улыбку:
– А дальше?
– А дальше я просидел несколько месяцев в кабульской тюрьме, затем проливал кровь во время разборок между раджами…
– У тебя в жизни было много приключений.
– В эту минуту они кажутся мне детскими шалостями.
– Расскажешь о них когда-нибудь?
– Да, только не сейчас.
– Не сейчас, – согласилась Селеста.
Она провела рукой по груди Гаррика, отыскала спрятанные под волосками соски и погладила их кончиками пальцев.
– Похожи на мои, но другие. Когда я трогаю их, ты чувствуешь то же, что и я?
– То же, что и ты? – Селеста кивнула, а Гаррик пожал плечами. – Не знаю, но мне нравится это ощущение. Очень нравится.
Она нежно ущипнула сосок – так же, как он щипал ее, и когда Гаррик судорожно вздохнул, сказала удовлетворенно:
– Да, наверное, мы чувствуем это одинаково. Затем, решив, что ее маленькая месть состоялась – попутно и небольшое открытие, – она перенесла руку к выпуклости на брюках Гаррика и обнаружила, что та нисколько не уменьшилась. Пожалуй, стала даже еще больше.
Селеста сглотнула и принялась неловко расстегивать брюки Гаррика.
Все это время он держал ее за плечи, стараясь то ли поддержать Селесту, то ли сам удержаться на ногах.
– Я обещаю тебе… – начал он.
– Знаю, – прервала его Селеста.
Она наконец справилась с пуговицами, подсунула ладони за пояс брюк и стянула их с бедер Гаррика вниз, на пол.
– Сейчас освободим тебя от брюк, и… И потрясенно замерла, увидев…
Да, она знала, что именно должно быть у мужчины на этом месте, но увидела это впервые. Да еще так близко, и такой… большой. Огромный, можно сказать.
– Святые небеса, – выдохнула Селеста. Гаррик скосил вниз свои серые глаза, полуприкрытые тяжелыми веками.
– Ну, Селеста? Что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что мне хочется потрогать его.
Ствол Гаррика нервно качнулся.
– Раньше ты не спрашивала разрешения, – откуда-то издалека долетел до нее голос Гаррика.
Она протянула палец и осторожно притронулась. К самому кончику.
Гаррик напряженно вздохнул.
Подняв голову, Селеста перехватила его взгляд – это был взгляд мученика, которого сжигают на костре. Но поскольку Селеста не могла сделать Гаррику больно, оставалось предположить, что он мучается не от боли, а от наслаждения, не менее острого, чем боль.
Она осторожно обхватила ствол ладонью.
Странно, что наслаждение может оказаться таким сильным, непереносимым. И странно, что наслаждение Гаррика может передаться ей, но так оно и было. Она провела рукой вдоль ствола, ощущая его неровности чувствуя его мощь и силу. Гаррик застонал, и от этого стона запылали сначала щеки Селесты, а затем зажглось пламя между ее собственных ног.
И тут Гаррик словно взорвался. Одним резким движением он прижал ее к себе, затем принялся лихорадочно расстегивать платье Селесты, заставляя ее сердце биться все сильнее и тревожней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97