– Вы болван, мистер Трокмортон, а я с болванами не целуюсь.
– Думаете, это вам поможет? – удивился он.
– Вы ведете себя как сопливый школьник, – сделала вторую попытку Селеста.
– Это ужасно. Надеетесь, что я сейчас расплачусь и убегу? Другие в этом случае убегали?
Другие убегали. В школе гувернанток Селесту научили, как ставить на место сопливых школьников.
Но глупо было бы надеяться, что этот фокус пройдет с Трокмортоном. Он не из таких.
– Не понимаю, что с вами происходит, но не пора ли вам освободить мне руки?
Медленно, очень медленно он отпустил руки Селесты, и она смогла вновь опуститься на всю ногу, прислонившись спиной к колонне. На короткий миг она даже почувствовала себя свободной от тяжелого тела Трокмортона. Но дальше все стало еще хуже. Он изо всех сил прижался к Селесте нижней частью тела, вминаясь в юбки, бормоча слова, смысл которых она не понимала, шаря по ее спине своими большими руками. Она всматривалась в лицо Трокмортона, стремясь увидеть хотя бы проблески былой сдержанности, ума, деликатности, но видела перед собой лишь раздутые ноздри, безумные глаза и кривую ухмылку. Слышала его невнятное бормотание. Перед ней стоял не джентльмен, а дикарь, настоящий дикарь.
– Не знаю, почему Патриция поверила в то, что вы девственница. Вы слишком много знаете о…
– Понаслышке!
– Не верю. Зачем вы тогда шнуруете платье спереди?
Селеста невольно опустила голову. Лиф ее зеленого платья был зашнурован спереди – наглухо, под самую шею.
– Ничего не понимаю.
– В Англии приличные женщины не носят шнуровку спереди. Это заставляет мужчин думать о том, как бы распустить ее.
– Застежки сзади…
– Это не так соблазнительно. – Он сжал в одной руке оба запястья Селесты, а второй принялся распутывать шнуровку.
Он притронулся к впадине, разделяющей ее груди, но Селеста не закричала, лишь глубоко вдохнула и выпалила:
– Это бред какой-то!
– Обнаженная спина, это, конечно, хорошо, но разве может что-нибудь сравниться с женской грудью…
– Мистер Трокмортон!
Слабая, жалкая попытка, но Селеста в самом деле была потрясена. Он не только трогал ее, но и употребил это слово. Грудь. До этого никто, даже в Париже, не делал этого. Подобные слова для всех были табу. Они слишком вульгарны, и произносить их было столь же неприлично, как и хватать женщину за эту самую грудь – что впрочем, и делал сейчас Трокмортон. Селеста чувствовала себя несчастной ланью, которую догнал лев и теперь волен делать с нею все, что пожелает.
Но ведь она не убегала от Трокмортона, не так ли? И он не гнался за ней.
Нисколько не смущаясь, Трокмортон развязал ленту на корсаже Селесты. Она затянула ее двойным узлом, но Трокмортон справился с ним на зависть быстро и умело.
Селеста шаркнула ногой в сторону, ища возможности сбежать.
Медленно, словно распаковывая долгожданную посылку, Трокмортон распускал ленту корсажа – одну петлю за другой.
Селеста извивалась, пытаясь освободиться, прежде чем Трокмортон сумеет…
Он сдернул распущенный корсаж, обнажая грудь Селесты, и принялся пожирать ее взглядом.
В оранжерее было прохладно, поэтому груди Селесты покрылись мурашками, а соски напряглись.
Улыбка тронула кончики губ мистера Трокмортона, и он прошептал, притрагиваясь к груди Селесты пальцем:
– Смотри. Ты не можешь скрыть свое желание.
– Это не желание, – сердито ответила Селеста. – Просто я замерзла.
– Я согрею тебя, – с придыханием ответил Трок, закатывая глаза.
Внутри Селесты вспыхнул огонек, быстро пробежал вниз по животу и угнездился в самом сокровенном месте.
– Нет. Просто укройте меня. – Селеста кинула взгляд на запертую дверь оранжереи и сердито прошептала. – Пожалуйста, мистер Трокмортон!
– Говори в полный голос и ничего не бойся, – низким, хриплым голосом ответил Трокмортон, еще сильнее пугая Селесту. – Сюда никто не придет. Никто не знает, что мы здесь, и никому нет дела до того, чем мы тут занимаемся.
– Мне есть до этого дело! – отчаянно воскликнула Селеста. – И… и Эллери тоже!
Имя брата подействовало на Трокмортона, как красная тряпка на быка. Он сжал Селесту в объятиях, осыпая поцелуями. Он играл с ней так, как кошка играет с мышью, а лев – с пойманной ланью. Селеста пыталась сопротивляться, но Трокмортон просто придерживал ее, не давая вырваться, и продолжал целовать в губы, сминая при этом обнаженную грудь своей жертвы о жесткие лацканы немодного сюртука. Бедра мистера Трокмортона прижатые к бедрам Селесты, принялись медленно, томно тереться и извиваться.
На секунду он освободил руки Селесты, и она немедленно схватила его за волосы, оттаскивая назад, вынуждая запрокинуть голову.
Селеста не знала, что ей подумать о Трокмортоне. Она всегда считала его воспитанным, деликатным человеком – быть может, даже слишком деликатным, но сейчас…
Неужели этот человек с расширенными, безумными зрачками, с перекошенной ухмылкой на лице все тот же мистер Трокмортон?
Он прихватил зубами нижнюю губу Селесты, но не прикусил, а сладострастно и нежно сжал, а затем – на сей раз по своей воле – опять откинул голову.
– Я боюсь вас, – сказала Селеста, не сводя глаз с лица Трокмортона.
– Нет, – ответил мистер Трокмортон, скользя ладонью под левую грудь Селесты. – Это не страх заставляет так сильно биться твое сердечко. Это…
Он положил ладонь на грудь Селесты, а затем осторожно сжал сосок кончиками пальцев. Это было не больно, но…
От страха у Селесты задрожали колени, но при этом к страху примешивалось еще какое-то странное чувство, заставлявшее обмирать ее сердце. Тем временем Трокмортон продолжал сжимать ее тело – сильно, безо всякой нежности и вряд ли контролируя свои поступки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97