Дубы и буки бросали густую тень на дорожки, а большая площадка в центре сада, где сейчас расставляли столы, была обсажена цветами. И богатые люди, которые соберутся сегодня за этими столами, будут любоваться азалиями и розами, не подозревая, что вся эта красота создана неприметным пожилым человеком с большими натруженными руками, тяжело ступающим мимо них в своих разбитых башмаках. Мужчины будут курить сигары, а их женщины – срывать цветы, посаженные Милфордом, и прикалывать их к своим платьям.
Он откусил кусочек пирога и отметил, что тот, как всегда, хорош. С тонкой поджаренной корочкой, как он любил. И Эстер знает, что он любит такую корочку. Только не нужно хвалить ее за этот пирог. Она сама себя то и дело хвалит.
Многим мужчинам нравятся такие женщины, как Эстер, – средних лет, высокие и полные. Но не слишком полные, а так, в меру. Волосы у Эстер рыжие, теперь уже слегка тронутые сединой, а руки большие, красные от вечной возни у горячей плиты. Красавицей ее не назовешь, но и дурнушкой тоже. Особенно когда она улыбается. Жаль только, что Эстер так редко улыбается ему, Милфорду.
Он медленно жевал, запивал элем и, казалось, целиком ушел в свои мысли, от которых оторвался только тогда, когда Селеста задела его руку, потянувшись за сыром. Вспомнив, о чем они говорили перед этим, Милфорд сказал:
– Я думаю, что мистер Трокмортон такой же, как все они, жесткий и упрямый. А почему ты решила, что с ним что-то не так?
– Ну-у, – протянула Селеста, вытирая ладони. – Например, он танцевал вчера со мной.
– Ты красивая девушка, – заметил Милфорд, покосившись в сторону Селесты.
– Он что, всегда танцует с красивыми девушками?
– Нет, обычно говорит о делах все дни напролет.
– Вот видишь, – кивнула Селеста. – А со мной он говорил о Париже и о том, как там танцуют. А затем водил меня по дому.
– Должно быть, хотел увести тебя подальше от гостей и от мистера Эллери.
– Нет, он ухаживал за мной. По просьбе самого мистера Эллери, которого свалил недуг.
– Вот оно что, – сказал Милфорд.
– Ты думаешь, Трокмортон имеет отношение к болезни Эллери? Я тоже так думаю.
Милфорду хотелось успокоить дочь, но он не знал, как это сделать. О том, что он думает по поводу ее плана женить на себе Эллери, Милфорд уже сказал. Вряд ли ей будет приятно услышать это еще раз. Нет, она ждет от отца каких-то других слов. Более мудрых.
– Я собиралась сегодня утром познакомиться с детьми, – сказала Селеста.
– Правильно, ведь ты же гувернантка.
– Вместо этого Трокмортон решил, что я должна идти на чайный прием.
Хороший эль. Умеет Эстер варить его, ничего не скажешь.
– А зачем тебе идти на чайный прием?
– Как зачем? – Селеста снова поправила юбки. – Он пригласил меня.
Милфорд даже перестал жевать.
– Он? Мистер Трокмортон? Он пригласил тебя?
– Вот видишь, папа, оказывается, все не так уж безнадежно. Я могу и танцевать, и пить чай вместе с Эллери, и просто быть рядом с ним, – лукаво улыбнулась Селеста.
– А мистер Эллери будет на чайном приеме?
Улыбка на лице Селесты погасла.
Милфорд откусил яблочного пирога. Прекрасный пирог! Какой нежный и мягкий. Вот был бы еще язычок Эстер таким же мягким, как этот пирог, а не острым, словно бритва!
– Трокмортон показался мне гораздо приятнее, чем прежде, – заметила Селеста, рассеянно скользя взглядом по цветущим кустам.
Рука Милфорда застыла в воздухе, не донеся до рта остаток пирога.
– Мистер Трокмортон?
– Он выглядит одиноким и очень печальным.
– Ты говоришь о старшем Трокмортоне? – уточнил Милфорд, не зная, что и думать.
– Знаешь, почему он отложил мое знакомство с детьми? Ему хочется, чтобы я как следует приготовилась к чайному приему, чтобы произвести на нем впечатление.
Милфорд хотел прервать Селесту, но язык у него никак не поспевал за мыслями.
А Селеста тем временем летела вперед на всех парусах.
– Чайный прием! Это так интересно. Хотя, сказать по правде, я очень волнуюсь. Мне нужно быть готовой через час. Правда, мне достаточно будет только сменить платье. А еще я собираюсь повидать детей. Сама. Пусть не думает, что я приехала сюда бездельничать.
Милфорд только-только приготовился наконец возразить дочери, но та уже быстро чмокнула его в щеку, вскочила и упорхнула прочь.
Милфорд только сокрушенно покачал головой ей вслед, думая о том, сумеет ли он сам пережить беду, которая, несомненно, поджидает Селесту в самом ближайшем будущем. Он мог бы предупредить свою дочь, но только слушать отца она не станет, вот ведь что обиднее всего!
Глава 10
– Скажите, Трокмортон, кто эта прелестная юная леди, с которой вы шли под руку по коридору и которая ведет сейчас сюда двух маленьких куколок.
Вопрос полковника Хелтона оторвал Трокмортона от крайне важного разговора – речь шла о перспективах использования алюминия для изготовления красок и бижутерии – и вернул его в сад, на чайный прием, которым, как всегда, заправляла леди Филберта. Повернувшись, он увидел Селесту. Она шла по хрустящему гравию, и над ее головой, словно виньетка, свисали пышные ветви, усыпанные белоснежными цветами.
И держала за руки Пенелопу и Кики.
Черт побери! Кажется, он ведь совершенно ясно сказал…
– Это… ваши дети? – спросил лорд Раскин. Этот вопрос Трокмортон пропустил мимо ушей.
Слугам было приказано помочь мисс Селесте приготовиться к чайному приему. И ничего сверх этого. Пусть думают, что он поддерживает бредовую идею Селесты – женить на себе Эллери.
Но Селеста все сделала по-своему. И никто из слуг не усомнился в ее праве привести с собой на чайный прием своих воспитанниц.
Ну хорошо. Ничего плохого Селеста детям не сделала, так что, возможно, она вовсе и не русская шпионка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97