Впрочем, хитрить было бесполезно.
– Хромой, – выдавил он из себя.
Валера слегка приподнял густую бровь и сосредоточился на раскуривании сигареты.
– Я не понял, – сказал он наконец, – Хромой – это примета или погоняло?
– Не валяй дурака, Валера, – сказал Кондрашов. – Хромой – это Хромой. Ты отлично понимаешь, кого я имею в виду. Он на меня наехал, да так, что ни вздохнуть ни выдохнуть.
– Тогда я тебе не завидую, – спокойно произнес Валера, наблюдая за тем, как тают в воздухе дымные кольца.
Кондратов некоторое время молчал, ожидая продолжения, но пауза затянулась, и ей не было конца. Владимир Кириллович откашлялся.
– Это все, что ты можешь мне сказать? – спросил он.
– В общем, да, – ответил Валера. – Слушай, Кириллыч. Я твой должник, и я об этом помню. Ты меня тогда крепко выручил, но… Понимаешь, с Хромым заедаться мне не в жилу. Думаешь, мне он не мешает? Еще как мешает, поверь. Но убрать его – это.., как бы тебе сказать…
– Кишка тонка?
– И это тоже. Но главное, Кириллыч, что это мне, как говорится, не в уровень. Это то же самое, что тебе записаться на прием к президенту, завалиться к нему в кабинет и сказать: слышь мол, ты, хрен с бугра, вали отсюда, пока цел. Посидел, потешился, а теперь, мол, моя очередь. Как думаешь, что он тебе ответит?
– В психушку засадит, наверное, – сказал Кондрашов. – Но это лучше, чем в земельку. Может, так и сделать?
– Да, – вздохнул Валера, – положение… Если хочешь, я могу попробовать замолвить за тебя словечко…
– Словечками тут ничего не поправишь. Он включил счетчик.
– Плохо, – сказал Валера. – Раз ты ему должен, то и говорить не о чем. Слушай, отдай ты ему деньги, и дело с концом. Ей-богу, дешевле обойдется. Сколько ты ему висишь?
Кондрашов криво усмехнулся и назвал сумму. Валера присвистнул.
– Е-мое! – протянул он. – Дрянь дело, Кириллыч. Ты меня извини, но я, наверное, ничем не смогу тебе помочь. Как же тебя угораздило? Ладно, считай, что я об этом не спрашивал. Бабки – дело такое… Понимаешь, если бы это был не Хромой… Уж очень авторитетного врага ты себе нажил. Мои пацаны против него не попрут. Да и никто не попрет, коли уж на то пошло. Это самоубийство, Кириллыч, причем медленное и.., как это?., изощренное, вот. Я тебе даже для охраны никого не могу дать. Если Хромой узнает – мне каюк. Да, кстати, не дай тебе бог проболтаться перед своими мордоворотами, кто за тобой охотится. Разбегутся – хрен соберешь. Своя рубашка ближе к телу.
– Да, – сказал Кондрашов, – это я заметил.
– Слушай, – пропустив мимо ушей содержавшийся в последней фразе упрек, оживился Валера, – а ты уверен, что эту засаду устроил Хромой? Что-то на него не похоже. Обычно он бьет только два раза, причем второй раз, как говорится, уже по крышке гроба… Как дело-то было?
Преодолевая отвращение, которое вызывал у него этот беспредметный разговор, Кондрашов рассказал, как было дело. Валера слушал, вдумчиво кивая, и по мере того, как рассказ Владимира Кирилловича подходил к концу, оживление на его тяжелом лице все больше тускнело, уступая место угрюмой озабоченности. Он закурил очередную сигарету, но затягивался редко и все время тер пальцами свою раздавленную переносицу, словно этот жест помогал ему думать.
– Ясно, – сказал он наконец. – Точнее, ни хрена мне не ясно. Если это Хромой, то он решил убрать тебя тихо, без шума и пыли, чтобы все это сошло за обыкновенную дорожную аварию. Похоже, так все и было задумано. Тогда непонятно, почему ты до сих пор живой. Фляжка, говоришь? Слыхал я про одного парня с фляжкой… То есть что я говорю – слыхал? Видел я его, вот как тебя… Такой, знаешь, фраерок, специалист широкого профиля… Ты фляжку-то не выбросил?
Кондрашов окликнул садовника и велел ему принести из машины фляжку. Он не понимал, зачем это нужно, но в его положении выбирать не приходилось: он был готов ухватиться за любую соломинку. Валера взял фляжку в руки и придирчиво оглядел ее со всех сторон.
– Если это не та же самая, – сказал он, – то ее точная копия. Ничего не понимаю. Абзац промаха не дает. Это настоящий спец, хоть и выглядит как дешевый фраер. Как это он так облажался?
– Тебя это огорчает? – сварливо поинтересовался Кондратов.
– Да как тебе сказать, – не стал кривить душой Валера. – Если бы у этого парня вышло все, как он задумал, у меня бы сейчас голова не болела. Погоревал бы по тебе маленько, да и успокоился. А теперь… Даже не знаю, что тебе посоветовать. К братве не ходи. Любой тебе скажет то же самое, что я сказал, а некоторые решат, что безопаснее будет на тебя Хромому настучать. Попробуй обратиться к ментам…
– Ты еще примочки посоветуй, – огрызнулся Кондрашов. – Или свечи от геморроя.
– Да погоди, – отмахнулся от него Валера, – послушай! Я ведь дело говорю! Конечно, заявление писать и вообще действовать по официальным каналам – это как мертвому припарки. Но я тебе по старой дружбе дам одну наводку. Есть в МУРе один майор. Мужик серьезный и не дурак. Дело свое знает туго, но и людям жить дает. И потом, я точно знаю, что он берет.
– Что, прямо деньгами?
– удивился Кондрашов. – Тогда это говно, а не майор.
– Деньгами – это смотря у кого, – сказал Валера. – У меня, к примеру, не возьмет, да и у тебя тоже, потому что не дурак. Придется найти к нему подход.
– Ну и что мне это даст? – уныло спросил Кондрашов.
– А то это тебе даст, – ответил Валера, – что тебя, может быть, не шлепнут, а если шлепнут, то не сразу. Время это тебе даст, вот что. А ты этим временем воспользуешься, чтобы найти бабки и вернуть долг. Пусть не сразу, частями, но все-таки… Хромому ведь бабки нужны, а не твоя голова. Отдашь бабки – и свободен! О деньгах не жалей, заработаешь новые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16