Самый важный вопрос, не дававший Джордан покоя.
«Почему ты оставляешь мне сына?»
А потом Фиби, не попрощавшись, исчезла в ночи, скрылась за сплошной завесой дождя и словно растворилась в темноте, оставив растерянную Джордан одну с ребенком. Не успела за Фиби захлопнуться дверь, как Джордан разрыдалась. Она ничего не могла с собой поделать. Напряжение дня, злость на Фиби и неимоверная усталость сделали свое дело, и слезы ручьем текли по ее лицу. Она и сама не знала, почему плакала. Может, потому, что появление Фиби вдруг напомнило ей, как она соскучилась по подруге и как ей безумно не хватало ее все эти годы. А может, потому, что ей было жалко крохотного малыша, сладко сопевшего на диване и не ведавшего о том, что он остался без матери. Но скорее всего она плакала просто от страха – оттого, что у нее не было ни малейшего представления о том, что делать с ребенком.
Она просидела возле дивана, где спал Спенсер, едва ли не целый час, прежде чем заставила себя наконец отправиться в постель. Под конец Джордан решила, что, если малыш станет спрашивать о маме, она просто скажет, что Фиби пришлось ненадолго уехать, но она скоро вернется за ним и все будет хорошо. Джордан даже несколько раз прорепетировала сцену.
Но он так и не проснулся.
Во всяком случае, тогда.
А вот теперь, проснувшись окончательно, он смотрел на нее во все глаза и, судя по всему, ждал объяснений.
К несчастью, в тусклом свете ненастного субботнего утра, после бессонной ночи и тягостного объяснения с Джереми все заранее заготовленные слова вдруг вылетели у нее из головы.
«Похоже, разговор будет не из легких», – тоскливо подумала она.
Набрав полную грудь воздуха, она решила начать снова.
– Маме пришлось… кхм… видишь ли, ей нужно было ненадолго уехать. Э-э-э… вернуться домой.
Интересно, так ли это на самом деле? Куда она поехала? Назад, в Филадельфию? Джордан с раннего утра то и дело крутила телефонный диск, пытаясь дозвониться до Фиби, чтобы спросить, как, черт побери, объяснить малышу ее исчезновение! Впрочем, вопросов у Джордан скопилось немало. Хорошо было бы выяснить, нет ли у Спенсера аллергии на что-то, какой пастой он привык чистить зубы, да мало ли что… Но на том конце провода неизменно отвечал автоответчик.
– Вернуться домой? – эхом повторил мальчик. Чуткое ухо Джордан уловило предательскую дрожь в его голосе за мгновение до того, как по круглой щечке малыша скользнула первая слеза. – Она уехала? Без меня?! Но…
– Не волнуйся, милый, – бросилась к нему Джордан. Присев на краешек дивана, она порывисто протянула руки, чтобы обнять его. Но малыш вздрогнул и испуганно шарахнулся в сторону.
Джордан замерла на месте.
Нет, она не винила его. Правда, она его крестная, но ведь для Спенсера, который ни разу в жизни ее не видел, она была совершенно чужим человеком. Фиби или скорее всего Рено об этом позаботились.
Поэтому вместо того, чтобы прижать его к себе, Джордан только слегка похлопала по пухлой детской ручонке, судорожно вцепившейся в край бледно-голубой простыни.
– Твоя мама вернулась в Филадельфию. Кто-то из ее знакомых заболел, и ей придется какое-то время ухаживать за ним. А после этого она приедет за тобой. Так что пока ты поживешь у меня, идет? Я буду очень стараться, чтобы тебе было хорошо, Спенсер, обещаю. Так что если тебе что-нибудь понадобится, просто скажи тете Джордан, и я обо всем позабочусь. Ладно?
Он ничего не ответил. Не кивнул, не произнес ни слова – просто лежал и молча смотрел на нее. А потом вдруг из глаз у него брызнули слезы.
Проклятие! Сердце у Джордан обливалось кровью.
Где черти носят эту Фиби?! Куда она умчалась?
И вдруг ей на память пришли ее последние слова… вся дрожа, Фиби сказала, что это «вопрос жизни и смерти», и по спине Джордан от предчувствия чего-то ужасного поползли мурашки. Вот и сейчас, вспомнив это, она словно приросла к месту.
Если это так… тогда кому сейчас угрожает смертельная опасность?
Может, Фиби? Или Спенсеру?
Глава 3
Побарабанив пальцами по туго накрахмаленной льняной скатерти, которой был застлан столик, Бо бросил очередной рассеянный взгляд на свой «Ролекс».
– Сэр, может быть, прикажете пока принести что-нибудь выпить?
Подняв голову, Бо посмотрел на официанта, во второй раз бесшумно возникшего возле столика на двоих – столика, за которым по-прежнему сидел он один, – и снова почувствовал на себе недоуменные и недовольные взгляды посетителей, в ожидании свободного столика толпившихся у стойки бара.
Неловко прокашлявшись, Бо размышлял, что ответить. Выпить что-нибудь?
Да, конечно. Он бы с удовольствием выпил, и не что-нибудь, а хорошую порцию крепкого бурбона. Но Бо уже на собственном горьком опыте успел убедиться, что когда спиртное ударяет ему в голову, то воля его слабеет и ему становится куда труднее противостоять исходящему от женщин соблазну. Да достаточно вспомнить историю его знакомства с Лайзой! Она подсела к нему в одном из баров во Французском квартале, когда он пытался утопить в виски свои печали. И Бо опомниться не успел, как она оказалась в его постели.
Все так. Однако с тех пор ему, похоже, удалось благополучно освободиться от тяги к ним обоим – и к Лайзе, и к бурбону. Бо с гордостью считал, что давно избавился от привычки искать утешения в объятиях женщины или в стакане виски.
Он не нуждался в утешении. И не хотел нуждаться. Но как бы там ни было…
Бо по-прежнему считал, что было бы куда разумнее пройти через этот обед с ясной головой – особенно если Джордан Карри и в самом деле столь привлекательна, как взахлеб рассказывала ему Андреа Макдафф.
– Нет, благодарю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114