Извини за грубость. Сегодня какой-то день сюрпризов. Пожалуйста, придвигай стул.
– Спасибо, – он сел рядом и довольно долго не произносил ни слова. – О чем ты думала, Кейт? Что опечалило тебя? – мягко спросил он.
– О, ничего, все в порядке. Я грущу, наверное, оттого, что уезжаю. Отдых был таким прекрасным, а ехать обратно в Нью-Йорк не хочется.
– Да, понимаю, – Саймон посмотрел на море. Луна мягко висела в небе, бледная, серебряная сфера отражалась в темной воде.
– Саймон? Почему ты живешь здесь? Ты ведь явно воспитывался в Англии. Ты никогда не уставал от здешней жизни?
Он взглянул на нее: дымка света мягко обрамляла контуры милого лица.
– А ты не можешь то же самое сказать о своей жизни, Кейт?
– Да, конечно, ты прав. Моя жизнь сейчас – это такой кавардак. Я надеялась сбежать от всего в тропический рай, но потом поняла, что через некоторое время он надоест, и те же проблемы возникнут опять.
– Ну что ж, это правда. Думаю, тебе надо найти утолок, где ты почувствуешь себя лучше всего, а потом изо всех сил постараться найти свое счастье.
– Счастье?
– Ты несчастлива, Кейт? – просто спросил он.
– Нет, совсем нет, только все в моей жизни немного шиворот-навыворот.
– Мне кажется, я знаю, Кейт, – сказал он с улыбкой.
– Вот ты сказал, ничего серьезного у тебя ни с кем не было, но ведь ты, наверное, влюблялся? – Кейт испытующе смотрела на него, в который раз уже раздумывая о загадке, связанной с этим человеком. Мягкий ветер ерошил ему волосы, как бы лаская его.
– Думаю, однажды, да.
– И что же произошло? Он пожал плечами:
– Девушка принимала меня не за того, кем я был на самом деле. Ей нравилась роскошная жизнь, с постоянными кутежами и вечеринками. Я был просто ослеплен ею, и мы сошлись достаточно близко, чтобы пожениться, но потом она поняла, что ошиблась во мне, сбежала с очаровательным графом, который дал ей все, что она хотела. Сейчас я думаю, что это было просто благословением божьим, но тогда я так не думал.
– О, я понимаю. И это привело тебя сюда?
– Косвенно, очень косвенно. Я был в Кембридже и...
– Ты?.. – прервала его Кейт с удивлением.
– Да, и с твоей стороны очень грубо так реагировать на это.
– Извини. Конечно, сонет Шекспира... Продолжай, пожалуйста.
Саймон рассмеялся.
– Это совсем ни о чем не говорит, даже если это был и сонет Шекспира, и я не думал, что ты можешь узнать, – Саймон рассматривал ее с любопытством, а Кейт покраснела, обрадованная тем, что было тема».
– Но что случилось?
– С кем? С девушкой, убежавшей с графом?
– Да. Согласись, эта история окутана каким-то ореолом.
– Да, и очень плохо, что я не видел этого тогда. Во всяком случае, со временем я преодолел свое чувство, получил степень и понял, что та жизнь, которую я вел, была слишком поверхностной. Так много гнили было тогда за фасадом веселой старой Англии.
– И поэтому ты покинул ее?
– В каком-то смысле, да. Оказалось, что в жизни есть гораздо более серьезные вещи, чем... А что у тебя, Кейт, шиворот-навыворот?
– Хотела бы я знать. Я чувствую себя так, будто борюсь со всем, даже с самым хорошим, только ради того, чтобы сделать по-своему. В этом, вероятно, и состоит мой единственный момент истины?
– Я совсем не думаю, что это так.
– Что?
– Я совсем не думаю, что твоя оценка самой себя точна.
– Ну, а что ты думаешь, Саймон Дристолл? – она с интересом смотрела на него.
– Я думаю, что ты действительно всегда все склонна делать по-своему, но что ты наверняка знаешь, нужно ли это тебе, – он улыбнулся.
У Кейт возникло чувство, что он точно знает, о чем говорит.
– И это не имеет ничего общего с упрямством, с тем, что тебе просто надо настоять на своем. На самом деле, я подозреваю, что очень часто происходит совсем наоборот, – он наклонился и, зачерпнув пригоршню песка, просеял его сквозь пальцы.
– Правда? А как бы вы решили мою проблему, доктор?
– Очень просто. Научись доверять своим чувствам и перестань так строго судить себя. Возможно, я и не прав. Возможно, ты не знаешь себе цену.
– О, Саймон, хотела бы я в это верить. Это позволило бы мне не считать себя ответственной за огромное количество чудовищнейших ошибок. Боюсь, все же, если давать мне объективную оценку, придется признать, что у меня есть огромное количество недостатков.
– Моя дорогая, поверь, ты стоишь гораздо дороже самых драгоценных бриллиантов.
– Во всяком случае, спасибо тебе за поддержку, хотя для человека, чувства которого никогда не были особенно задеты, ты отменно разбираешься в женщинах.
– Правда?– хохотнул он. – О, дорогая, я не хотел, чтобы ты так думала.
– Неужели для тебя важно, что я о тебе думаю? Сквозь серебряный свет он встретился с ней глазами. И в конце концов произнес:
– «Она чиста, невинна и цены себе не знает, дурна порой, но целиком моя».
Сердце Кейт билось слишком быстро.
– Не дурнушка Кейт, совсем нет, – он поднял руку и убрал волосы с ее щеки.
Она закусила губу.
– Ты был бы просто удивлен, если бы узнал, какой некрасивой я могу иногда быть.
– Это все из-за сегодняшнего обеда? – его голос был совершенно спокойным. Она удивленно посмотрела на него:
– Я не знала, что ты был там. Честно говоря, да. Из-за обеда с Дэвидом. Можно поставить пьесу, материала хватит для трех актов с потоками слез.
– Кто этот Дэвид? – едва заметные морщинки пролегли между его бровями.
– Дэвид Рассел. Он мой жених.
– Твой – кто? – Саймон удивленно уставился на нее.
– Мой жених. Я была очень удивлена, увидев его сегодня днем. У нас возникли некоторые проблемы, и он пришел уладить их. На самом деле, ты чуть все не испортил. Он пришел узнать, кто этот мужчина, который столь алчно терзал мою руку сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101