Внизу сияли огни Лос-Анджелеса, но Карен ничего не видела. Чудовищные обвинения Сантини эхом звучали в ее ушах. «Этого не может быть», – твердила она себе, чувствуя, как новая волна тошноты поднимается к горлу. Нейл не гей. Это невозможно!
Вечер тянулся невероятно долго. Сантини нигде не было видно, но Карен никак не могла забыть его. Точно так же, как и отделаться от тошнотворного ощущения, что жизнь ее снова рушится.
ГЛАВА 27
Последнюю ночь в Калифорнии она почти не спала. И, бесконечно прокручивая разговор с Роном Сантини, задавала себе вопросы, на которые не было ответов. Что, если все это правда? Что, если странное поведение Нейла в последнее время было вызвано совсем не стрессом? Может, были и другие признаки, на которые она просто не обратила внимания?
Карен была слишком поглощена своей страстью, чтобы замечать едва уловимые изменения в их отношениях с Нейлом. Только в последние две недели она поняла, что у мужа отсутствует либидо, но объяснила это закрытием спектакля и его постоянным беспокойством за свое будущее. И даже предположить не могла, что человек, много лет владевший сердцами и душами миллионов женщин, был совсем не тем, кем казался. С тяжелым чувством Карен поняла, что уже считает его виновным.
Самолет остановился, и все ее мысли теперь были только об Элизабет. Девочка уже пережила разрушение одного семейного очага. Неужели придется заставить ее пройти через все это снова? А она так привязалась к Нейлу! Можно ли спасти этот брак? Хотя бы ради дочери!
Со вздохом Карен подняла дорожную сумку и пошла между рядами кресел. Это возвращение должно было бы стать для нее триумфальным. Началом новой, блестящей жизни. Но Карен чувствовала, что ее снова ждет… катастрофа.
Нейл сидел за высоким кухонным столом, вперив взгляд в трещину на стене над раковиной. «Боже мой, – горько думал он, – вот так весь мир рушится от одного удара грома». Меньше всего он ожидал, что Карен узнает в Калифорнии о его связи с Сантини. С этим подонком!
– Нейл! Это правда?
Он не мог поднять глаза и ответил охрипшим голосом:
– Да.
Карен закрыла глаза. Она еще надеялась, что все это ложь – лишь грязные сплетни, без которых Голливуд просто жить не может.
– Почему ты ничего не рассказал мне?
Нейл невесело рассмеялся:
– Как ты думаешь, что я должен был тебе сказать? «Кстати, дорогая, это ничего, если я педераст?»
– Не говори так!
– А что, это ведь правда! Для вас, людей так называемой правильной ориентации, я и мне подобные все равно что прокаженные. О-о, я знаю, вы твердите, что относитесь к этому без предубеждения и с полным пониманием, но в душе вы считаете нас выродками и отверженными.
– Прекрати! – Глаза ее сверкали. – Как ты смеешь ставить меня рядом с такими людьми? Я, черт побери, действительно человек справедливый и без всяких предубеждений. И я не собираюсь притворяться.
– Но ты же не поняла меня!
– А ты хотя бы пытался дать мне такую возможность? Нет! Вместо этого ты позволил мне узнать обо всем от этого… пошлого ничтожества! – Она схватилась за спинку стула. – Сколько времени ты был… – И умолкла, не зная, какое слово употребить.
– Долго. Все началось еще в школе, но никто не знал. Наверное, это был самый долгий секрет во всей истории Голливуда. Даже сейчас, после стольких лет, правду обо мне знают лишь несколько человек.
Он замолчал, чувствуя неловкость.
– Я хочу знать все. Все!
Нейл вздохнул, не зная, с чего начать. Наконец он нашел нужные слова, но так и не смог смотреть Карен в глаза.
– Я старался скрывать эту сторону своей жизни, назначал свидания молоденьким актрисам, партнершам по фильмам, снимался для журналов с самыми шикарными женщинами, даже пару раз обручался. Часто, если становилось совсем невмоготу, потихоньку улетал на выходные в Сан-Франциско. Я научился всяким хитростям, чтобы избегать репортеров, даже переодевался, и менял внешность, нанял себе личную охрану, в общем-то бандитов, которые сразу зверели, если кто-то отваживался подойти слишком близко к кинозвезде, – ведь я платил им за это огромные деньги. Когда все-таки пошли слухи и это стало серьезно угрожать моей карьере, студия, чтобы предупредить скандал, предприняла единственно верный шаг, который успокоил прессу. Они свели меня с Лорной Мартин – эдакой эротичной восходящей кинозвездочкой, которая играла какую-то маленькую роль в моем последнем фильме. После короткого ухаживания, которое широко освещалось в прессе, мы поженились.
– Ты… занимался с ней любовью? – Карен задала этот вопрос, не поднимая головы.
– Два раза. Она была единственной женщиной в моей жизни до тебя. Когда у меня уже не осталось сил разыгрывать этот спектакль, я стал искать удовольствия в другом месте, только теперь я был очень и очень осторожным. Через восемнадцать месяцев мы с Лорной разошлись.
Карен сжала кулаки, боясь задать следующий вопрос. Но она знала, что не успокоится, пока не сделает этого.
– Когда у тебя была последняя связь? Я имею в виду с другим мужчиной.
– Больше двух лет назад, – солгал Нейл. – Я потому и не смог быть с Роном, что уже не чувствовал того, что раньше. Я начал меняться. А потом встретил тебя, и с того вечера, когда мы были впервые вместе, я понял, что теперь у меня все будет по-другому. Моя жизнь полностью перевернулась. Я поверил, что могу преодолеть все. По крайней мере, пока я с тобой.
– А как же те трудности, что были у нас с тобой совсем недавно? Помнишь? Ты тоже сможешь их преодолеть? Или это останется у нас на всю жизнь?
Воодушевленный ее словами, Нейл затряс головой и сказал как можно искреннее:
– Меня съедало чувство вины, что я должен был сказать тебе обо всем и не сделал этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122